"Валерий Иващенко. Механик ее Величества" - читать интересную книгу автора

на стремительно приближающиеся скалы с неумолимостью заката - и дракон
тщился догнать, поймать на крыло или в настороженно приготовленные когтистые
лапы жалкого хуманса.
"Успеет ли?" - успел тоскливо подумать Александр, глядя на
приближающееся диво, прежде чем беспамятство от столь немилосердного
перепада воздушного давления милостиво приняло человека в свои зыбкие
объятия...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ХОЗЯЙКА ДОМА МОЕГО.

Когда дело дрянь, поневоле делаешь вывод, что жизнь дерьмо. Но в тот
самый, отнюдь не распрекрасный момент, когда на тебя снисходит столь
потрясающее открытие, внезапно обнаруживается, что на самом деле все
оказалось гораздо, гораздо хуже.
А делишки обстояли, прямо скажем, хреново - впору заматериться от
бессильной злости. Ну представьте себе эдакий круглый котлован диаметром
метров около полусотни и отвесными стенами по семь-восемь. За спиной кожу
холодит металлическая и так зовущая к себе лесенка наверх. Однако стоящий
впереди и чуть слева парнишка застыл в оцепенелом ступоре, будучи от страха
не в состоянии не то, чтобы бежать сюда - но и даже вздохнуть лишний раз.
Ибо перед ним обретался немалого размера тигр. Приопустив почти к земле
широкую башку, зверюга легонько хлестал себя по полосатым бокам столь же
полосатым хвостом. Круглые, как блюдечки и столь же большие уши прижались к
ощетинившейся белыми жесткими усами морде. А от одного вида впечатляющей
коллекции клыков впору бы и обгадиться...
Рыкнув для порядку, громадный котяра подобрался. "Они не разбегаются
для прыжка, они только с места!" - невесть из каких глубин сознания у
Александра всплыл сей факт. И он рванул вперед с таким душераздирающим
зычным криком:
- Вовка, ко мне! - что очнувшийся от его рева пацан подскочил на месте
и не раздумывая бросился наутек.
А механик оказался почти на его месте - то бишь один на один с
изготовимшися к прыжку зверем. В лицо ударила смрадная вонь дыхания, под
коленки толкнула запоздалая волна страха. Но Александр уже нашарил рукой в
пробивающейся сквозь песчаное дно траве тускло блестящий, любимый гаечный
ключ от гидравлики. Ага, тот самый, весом за четыре кило и длиной в
полметра, с приметной выщербинкой под указательным пальцем - Петренко
когда-то фазу коротнул...
- Ну, иди сюда, сучара, - в человеке гигантской волной поднималась
ярость. Но не та, что ослепляет и застит кровавой пеленой глаза - о нет!
Именно та, что делает сознание ясным, как воздух в морозную ночь, и наливает
мышцы пьянящей, не знающей преград силой. Та самая, что позволила Александру
Горовцу сбить в одном бою девять фашистских самолетов - или шатающемуся от
слабости Алехину прямо в концлагере с треском обыграть в шахматы знаменитого
немецкого гроссмейстера... (реальные исторические факты - прим.авт.)
Время замерло расплавленным стеклом, растеклось по дну котлована.
Словно две влипшие в него мухи, застыли друг напротив друга зверь и...зверь.
Еще можно, можно было одному из них повернуть. И уйти. Ибо двуногий,
ощетинившийся и крепкий, словно вставший на дыбы медведь, хоть и не
превосходил своего соперника силой - но во все стороны от него