"Валерий Иващенко. Механик ее Величества" - читать интересную книгу автора

Однако призадумавшийся Найденов, скосив глаза вбок, заметил, что
сидящий по соседству на корточках Вовка как-то странно зевает. Обратив более
пристальное внимание, он обнаружил, что парнишка попросту пытается что-то
кричать - но переорать газотурбинник ему попросту не удается. Кишка тонка!
Но парнишка не унимался, так что пришлось раздосадованному механику
вернуть на место одну из толстых, обжигающих холодом шумоизолирующих панелей
да еще и выйти в соседний отсек, удручающий взгляд разгромом и тусклым,
пробивающимся в дыры светом.
- Александр Емельяныч! - возбужденно блестя глазами, начал было
парнишка, но тот поправил его.
- Петрович. Отца моего, оказывается, Петром звали - перед самым полетом
я выяснил.
Вовка осекся на миг, затем кивнул и с жаром продолжил:
- Петрович, без этой телогрейки я туда смогу пролезть!
Механик едва не поперхнулся, представив мальчишку на продуваемом ветром
морозе в одной лишь рубашке и хэбэшных штанишках - но затем сообразил, что
меховую куртку можно просунуть следом и одеться уже там. А руки уже сами
шарили по ящикам.
Ножовка по металлу, напильник... шланг из бензостойкой резины... вот
этот, в оплетке... два хомута, ключ на девять... брезентовый мешочек из-под
ЗиПа... рукавицы, да на всякий случай бухточку тросика... Что еще? Фонарик
на зажиме, проверить... пару запасных полотен к ножовке...
Заглянув в пилотскую кабину, показавшуюся невыразимо уютной, теплой и
спокойной, Александр торопливо посвятил генерала в подробности задуманной
аферы. Батя слушал, недоверчиво поглядывая на щуплого и больше похожего на
озябшего воробышка Вовку, затем кивнул.
- Добре, хлопцы. Мы будем держать машину как по ниточке - чтобы даже не
шелохнулась. Но за полчаса надо управиться, вторые ворота на девять тысяч. А
третьи и вовсе на десять - на трех движках не запрыгнем в такую высоту...
И вот Александр уже, сидя на корточках и унимая дрожь от пронизывающего
холода, хлещущего из темной и грохочущей полости крыла, наблюдал, как где-то
в потемках теплится огонек и в свете его парнишка пилит исковерканный
металл. Вот он сунулся куда-то самым носом, сказанул что-то побелевшими от
мороза губами. Озабоченно покачал головой.
Механик почувствовал, как у него сжимается сердце - ведь вся надежда
сейчас на орудующего в ледяной тесноте выстуженного дюраля мальчишку. Но тот
все-таки высмотрел что-то в хитросплетениях магистралей и принялся шуровать
снова. Вот заворочался, прилаживая на выпиленный участок задубевший на
морозе шланг. Накинул хомутики. Скинув ставшие колом брезентовые рукавицы и
принялся проворно затягивать стяжки. И вот уже в свете мощного фонаря, что
Александр подключил прямо к бортовой сети и направил лучом в сжатую
стрингерами и лонжеронами полость крыла, стало видно, как Вовка осмотрел
придирчиво свою работу, подергал недоверчиво по перенятой у него,
авиамеханика, привычке.
Рядом с озабоченным и от волнения не находящим себе места механиком
объявился Батя собственной персоной. Отмахнувшись от попытавшегося было
встать и отрапортовать старлея, он, прищурившись, поглядел вдоль прохода и
удовлетворенно потер натруженные штурвалом ладони, когда Вовка повернув
замурзанную мордашку, наконец показал большой палец.
"Сюда!" - жестом показали ему оба больших, сильных, но увы не