"Валерий Иващенко. Механик ее Величества" - читать интересную книгу автора

- Помолчи, гусь бескрылый, - с великолепной небрежностью процедил
Чередниченко через оттопыренную от брезгливости губу. Он уже решился - и
переступил ту грань в себе, последнее время все сильнее отделявшую человека
от хозяина неба. Отвернувшись, генерал обратился к майору-дежурному.
- Марат, не в службу а в дружбу - сгоняй в мой кабинет, да принеси
летную кожанку и подшлемник, еще с корейской... там, в левом шкафу.
Проводил взглядом унесшегося на Уазике офицера. Затем посмотрел в глаза
настороженно помалкивающего полковника N. Погрозил внушительно кулаком, и
распорядился.
- На время моего отсутствия назначаю вас своим заместителем.
Кагебист снова попытался запетушиться, не будучи в силах вынести столь
явных оскорблений, но бывалый летчик просто поинтересовался у того - сколько
времени до вылета? - тот обнаружил, что осталось четверть часа, и увял. А
генерал не отказал себе в удовольствии добить его окончательно:
- У меня приказ - доставить что надо куда следует. И я намерен его
выполнить, даже если мне придется полезть к черту в пекло и там всех к
чьей-то матери разбомбить. Давай уж свое полетное задание, гребаный ты
рыцарь плаща и кинжала...
Как бы в подтверждение его слов, сверху в блистере Ила заверещали
сервомоторы турели, и кто-то из ребят на пробу повернул в их сторону
скорострельную пушечную спарку. Ну, Сашка, ну жук - спасибо!
Летчик махнул рукой замершим у машины парням - загружай, мол! Гэбист
скривился, будто съел целиком лимон, но подтвердил своим кивком - начинайте.
А сам полез за пазуху и извлек длинный плотный конверт.
Чередниченко проигнорировал кучу печатей и грозных предупреждений да
уведомлений о суперпуперсекретности, и запросто вскрыл конверт, словно это
было обыкновенное письмо от дочери. Пробежав глазами, прочел еще раз - на
этот раз более внимательно, хмыкнул.
- Мудрено... - и не без вздоха стал расписываться в куче подсунутых
седым ведомостей. Что, мол, получил да уяснил, да в обстановке секретности,
и прочая, прочая. Пока то да се, от грузового люка пока что притихшего
"Ильюшина" подскочили сразу трое - Евсеев, Найденов и здоровенный парняга в
штатском. Доложили, что груз на борту, принайтован и опломбирован. И стали
раздавать свою порцию автографов по бесчисленным ведомостям.
И когда генерал лично осмотрел закрепленный на платформе внутри
фюзеляжа дюралевый контейнер и мстительно заставил гэбистов заменить одну
чуть криво навешенную пломбу, по трапу взбежал мокрый и распаренный
Файзуллиев.
- Палываныч...
Шагнув снова в люк наружу, генерал принял из рук исполнительного майора
куртку, надел ее. Разгладил на себе, вновь ощущая в душе тот холодок, что
бывает перед опасным заданием. Пожал руку сослуживцу, весело и нахально
помахал сверху разобиженному гэбисту. Да пошел ты... жалуйся теперь хоть в
ЦК...
Воткнув разьем подшлемника в бортовую сеть, скомандовал:
- Аничкин, запускай двигатели! - во всяких проверках да перекличках
нужды не было. Ребята проверенные не раз - причем в деле, а не только
хитромудрыми провокациями Евсеева. И если старина Ухтомцев (между нами
говоря - сослуживец еще из Египта и Сирии) доложил, что "Паша, с бегемотом
все в порядке - да у меня по другому и не бывает", то веры этому механику