"Валерий Иващенко. Механик ее Величества" - читать интересную книгу автора

разбираться с обеми будешь сам.
- Уж как нибудь! - весело хохотнул ангел и снова затянулся баснословно
дорогой сигарой...

***

Сырая и тихая ночь тянулась невыносимо нудно. Настолько нудно, что
гаишник на перекрестке, откуда с шоссе можно было свернуть либо к военному
аэродрому, либо к военному же городку летунов, откровенно маялся тоской. То
ли дело под выходные или праздники! Всегда есть чем - вернее, кем -
развлечься. А сегодня, как на грех, ни машины, ни даже припозднившихся
гуляк. Пустота и тишина, да луна в ясном небе - такая, что впору самому
завыть с тоски не хуже, чем пресловутый тамбовский волк.
Посему сержант уже раз в десятый пересчитал опостылевшие хуже песен
Пугачевой облупленные столбики на обочине. Все те же четырнадцать - и один
полуобломанный, белеющий заботливо выкрашенным известкой огрызком. Сойдя на
обочину, нестарый еще блюститель порядка походил тут, с наслаждением
чувствуя, как под подошвами поскрипывают камешки гравия, а редкие травинки с
тихим шорохом испуганно роняют на сапоги придорожную пыль.
Неизвестно зачем вымеряв ступнями расстояние от того самого, в прошлом
году обломанного колхозным Газиком столбика до продуваемой всеми ветрами
постовой кабинки (хоть какое-то занятие!), сержант взглянул на часы. Ага -
уже пять минут второго - можно позволить себе выкурить очередную сигарету!
Медленно, не спеша, словно священнодействуя, он достал из кармана пачку
Примы. Чиркнул спичкой, завороженно смотря в крохотный, но так притягивающий
взор оранжевый огонек. Дал ему разгореться в неподвижном ночном воздухе - и
когда тот, жадно догрызя до конца крохотную спичку, уже собрался помирать от
голода, наконец-то прикоснулся к нему кончиком сигареты. С наслаждением
заполнил легкие первой затяжкой, призадумался - отчего следующие уже не
столь сладостны. Припомнив про услышанный по радио конкурс, кто дольше
сможет курить некую порцию табачку, подивился неистощимой выдумке господ
капиталистов и усмехнулся.
Стряхнув пепел аккурат на верхушку придорожного столбика, пожилой
сержант развернулся в своем размеренном и неуемном хождении от кабинки через
дорогу и обратно, как заслышал в тихом воздухе вроде бы как звук мотоцикла.
Повернув голову в ту сторону, постовой обнаружил, что ему ничуть не
показалось - в самом деле, кто-то из летунов балуется по ночам лихой ездой.
Прислушавшись еще чуть к стремительно приближающемуся гудению, мужчина
расслабился в своей вскинувшейся было стойке.
Уж что-что, а движок ЧеЗета, в принципе очень неплохого мотоцикла,
попавшего в руки хорошего механика, спутать с другим было бы весьма мудрено.
Басовитый гул хорошо отрегулированного механизма, перекликающийся с
посвистом для пущего форсу присобаченного турбонаддува, означал, что у
старлея Найденова опять сегодня плохое настроение, и он опять будет
развеивать его в безумной гонке по недавно отремонтированному отрезку
магистрального шоссе.
Сержант вспомнил, как однажды после смены попробовал на своем
патрульном, форсированном ИЖаке хотя бы удержаться на хвосте механика, и
каким разочарованием это закончилось - старлей ушел от родной милиции как от
стоячей. Но затем, правда, поковырялся в ИЖевскем движке, сказал заменить