"Борис Иванов, Юрий Щербатых. Души Рыжих (Кай Санди-5)" - читать интересную книгу автора

Дверь бокса номер один отодвинул сам его обитатель - слава Богу, уже
знакомый Русти кошковладелец Жан Лемье. Он был в компании. Кроме Марго, ее
составлял Федеральный Следователь. Что до Марго, то она, видно, более
благосклонно отнеслась к новому знакомому и, положив голову гостю на
колени, как должное воспринимала его скупую, но вполне искреннюю ласку,
выражавшуюся в почесывании за ухом и в скармливании умеренных количеств
какой-то дряни, вроде соленых крекеров.
"У плохих людей кошки не едят из рук", - вспомнил Русти очередное
старое поверье.
Так или иначе, разговор в боксе номер один происходил вполне мирный.
- Кошечка-то ваша, месье Лемье, - как можно более миролюбиво начал
беседу Русти, - вроде не так уж и туго сходится с новыми знакомыми, как нам
показалось тогда - в кают-компании... - промолвил он и протянул руку, чтобы
погладить рыжую тварь. Та моментально окрысилась.
В отличие от Марго Лемье прямо-таки расцвел от не ему, собственно
говоря, сделанного комплимента.
- Кошечка эта, как вы изволили выразиться, - поведал он, приглашая
Русти присаживаться и сам усаживаясь на довольно скромном пространстве,
оставшемся свободным, - знает много такого, что, как говорится, и не
снилось нашим мудрецам... Это не простая кошечка - это кошка с легендой...
Тот шаромыжник, у которого я ее, гм-м... выкупил незадолго до нашего
отправления, рассказывал, что Марго была ни более ни менее как корабельной
кошкой людей Оранжевого Сэма... Ну то есть - Банды Рыжих, от которых
когда-то стонал весь здешний Сектор... Это сказывалось, помнится, даже на
страховках...
- Так ведь у Рыжих своего корабля никогда не было... - заметил Кай. -
А уж коли нет корабля, то откуда тогда - корабельная кошка?
- Тот тип... Мистер Шапиро, по поводу Оранжевого Сэма, конечно, врал,
набивал Марго цену, - благодушно махнул рукой Лемье. - Но животное повидало
виды... Это было заметно по его поведению... Кошечка очень исхудала...
В голосе сердобольного вирусолога прозвучала такая горечь, что
слушатели, без малого, принялись точить слезу.

"Этот тип вообще был слаб до всякой живности, - уже много недель
спустя характеризовал Русти Жана Лемье своим собутыльникам и выразительно
вздыхал при этом. - Он и в науку подался из-за того, что канарейка его -
птичка такая в Метрополии водится... - уточнял он самому внимательному из
своих почитателей - Золли, что вырос на Чуре и птиц видел лишь на
картинках, притом всегда очень пугался их, - поменьше павлина... так вот,
пернатое это сдохло, как Лемье тогда - в детстве - решил, от вирусов...
Через то бедным зверькам этим и досталось, когда Жан вырос и выучился... Не
то чтобы уму-разуму, а как раз молекулярной биологии..."

Видно было, что Русти до боли сочувствовал этим вирусам.
Несправедливо, быть может, пострадавшим.
А Лемье он до сих пор недолюбливал.
"Кто же, ребята, знает, от чего на самом деле дохнут канарейки?" -
сурово спрашивал он, ставя недопитую кружку на стойку и задумчиво обводя
собравшихся взглядом. Те всякий раз крепко задумывались.
Вопрос - хорошо и вовремя поставленный - половина дела в искусстве