"Андрей Иванов, Дмитрий Рубин. Разбой на Фонтанке ("Менты") " - читать интересную книгу автора

Вахтерша с недоверием осмотрела работников Эрмитажа, взгляд ее
остановился на сетке в руках Петровича, где находились выпивка и закуска.
- Где, вы говорите, работаете?
- Здесь, где же еще.
- Грузчиками!
- Вот что, грузчики, предъявите свои удостоверения.
- Они у нас в подсобке.
- В какой подсобке?
- В подвале.
Вахтерша начала терять терпение.
- Значит, так, если вы сейчас же отсюда не уберетесь, я вызову
охрану...


* * *

Между тем белая ночь окутывала город неповторимыми красками и звуками,
создавая у горожан, гулявших по улицам, лирическое настроение. Одним из
ночных прохожих был журналист Юрий Епифанов. Работник прессы не спеша шагал
по Дворцовой набережной, обдумывая рецензию па выставку эротической
фотографии, проходившую в те дни в выставочном зале Союза художников. Как
всегда, Епифанов собирался отразить впечатление от увиденного в газетах
разной политической ориентации.
Для газеты "Петербургская правда" требовалась ругательная статья, в
которой необходимо было разоблачить морально вредную выставку, приехавшую к
нам с Запада, чтобы растлить и без того распущенную отечественную молодежь.
Шагая по набережной, Епифанов подбирал словосочетания для будущей статьи:
"свалившаяся к нам неизвестно откуда выставка", "набор безвкусных снимков",
"похотливый взгляд камеры". Думая о статье для газеты "Петербургский
либерал", Епифанов подбирал другие слова и выражения: "давно в нашем городе
не проводилась эротическая выставка такого масштаба", "о качестве некоторых
снимков можно спорить", "определенный вклад в раскрепощение нашего
общества". Что касается газеты "Желтый попугай", для статьи в это издание
необходимы были более хлесткие выражения: "арбузные груди и персиковые
попки", "разжигает воображение и возбуждает желание", "секс продолжает
оставаться главным занятием в нашей жизни".
Епифанов любил обдумывать статьи на ходу. В кармане журналиста всегда
находился блокнот, в котором он набрасывал тезисы будущих публикаций. Идя по
набережной и глядя на спокойные воды Невы, газетный работник время от
времени останавливался и, сделав пометки в блокноте, продолжал дефилировать
дальше.
Свернув с набережной на Дворцовую площадь, Епифанов зашагал вдоль
Эрмитажа...


* * *

Петрович и Степаныч между тем продолжали препираться с вахтершей на
служебном входе в музей.
- Мамаша, мы здесь работаем! - воскликнул Петрович.