"Андрей Иванов, Дмитрий Рубин. Разбой на Фонтанке ("Менты") " - читать интересную книгу автора

* * *

Этим летом бомжи Степаныч и Петрович устроились рабочими в Эрмитаж.
Работа была непыльной - переносить ящики с экспонатами из хранилища в
выставочный зал и обратно. Делать это приходилось не часто, большую часть
времени товарищи потягивали пиво в подсобном помещении. Близость к искусству
облагородила друзей, в разговорах бомжей появились велеречивые обороты.
Часто они рассуждали о живописи и скульптуре, споря о преимуществах и
недостатках различных школ и направлений.
В четверг Степанычу и Петровичу выдали зарплату. Приятели решили
отметить это событие с размахом. Вечером, пройдя через чердак, они
разместились на крыше музея, прихватив с собой пару бутылок водки, пару
стаканов, колбасу, хлеб, луковицу и квас.
Перед Петровичем и Степанычем распахнулась панорама вечернего
Петербурга. По Неве тянулись баржи. По набережным сновали машины. Дворцовую
площадь пересекали стайки туристов.
- Красота... - вздохнул Петрович.
- Живописно, - согласился Степаныч.
Расстелив на крыше газету, приятели начали подготовку к застолью. Когда
колбаса, хлеб и луковица были порезаны, Петрович откупорил бутылку и
наполнил стаканы.
- За искусство, - сказал он.
- За непреходящие ценности, - поддержал коллегу Степаныч.
Друзья выпили. Степаныч поперхнулся и закашлялся. Петрович несколько
раз ударил товарища по спине.
- Первая колом, вторая соколом, - сказал он.
- Это точно, - прохрипел Степаныч, сделав несколько глотков кваса.
- Вот такие дела... - произнес Петрович, хрустя луком.
- На следующей неделе много работы будет.
- Это почему?
- Выставка из Франции приезжает. Этот, как его... Моне.
- Хороший художник, - со знанием дела сказал Петрович.
- Традиционалист?
- Нет, импрессионист.
Петрович вновь наполнил стаканы.
- Импрессионисты у нас на третьем этаже висят, -
сказал Степаныч.
- Давай за французов, - сказал Петрович.
- Почему за них?
- Сколько они хороших художников миру подарили!
Коллеги чокнулись, выпили и, положив колбасу на хлеб, начали
закусывать.
- Может, художников-то они миру и подарили, - произнес Степаныч, - но
народ, скажу тебе, жуликоватый.
- Ты думаешь?
- Не думаю, а знаю.
- Откуда тебе знать, какой народ французы?
- Я позавчера с буфетчиком Арменом в обеденный перерыв разговаривал.
- Это когда я отгул брал?
- Да.