"Ивановъ-Разумникъ. О смыслъ жизни " - читать интересную книгу автора

случайностей, суевърiя, инквизиции, Филиппа II и проч., и проч., все это
необходимыя ступени для раскрытiя плана и цълей верховнаго Разума,
являющагося въ то же время и абсолютнымъ Добромъ...

Такова эта мистическая теорiя прогресса. Нельзя не прiйти къ
заключенiю, что въ ней не меньше пунктовъ minoris resistentiae, чъмъ въ уже
знакомой намъ позитивной теорiи. Одинъ изъ самыхъ слабыхъ пунктовъ сразу
бросается въ глаза - это какъ-разъ тотъ пунктъ, въ который бьютъ всъ
карамазовскiе вопросы: чъмъ могутъ быть оправданы человъческiя страданiя не
съ нуменальной, а съ феноменальной точки зрънiя? И болъе того: какъ
примирить "существованiе зла и страданiя съ признанiемъ разумнаго, благого и
мощнаго начала" (ibid.), какъ примирить Абсолютный Разумъ и Добро съ
безвинной человъческой мукой, благiя божественныя предначертанiя съ гибелью
и страданiями людей? "Нельзя отрицать, что это едва ли не самый трудный
вопросъ всего теистическаго мiровоззрънiя",-признается тотъ же С. Булгаковъ,
типичный представитель мистической теорiи прогресса. Какъ же отвъчаетъ онъ
на этотъ "едва ли не самый трудный вопросъ"? Слъдуя за Вл. Соловьевымъ, онъ
даетъ на этотъ вопросъ слъдующiе три отвъта. Первый: человъку предоставлена
Богомъ свобода выбора добра и зла; с лишкомъ сто лътъ тому назадъ Шиллеръ
заявлялъ, что "Богъ попускаетъ злу свиръпствовать въ мiръ, чтобы не
уничтожить восхитительное явленiе свободы"... Этотъ старый, изъъденный молью
отвътъ не удовлетворилъ бы Ивана Карамазова. Свобода выбора-очень хорошо,
отвътилъ бы Иванъ Карамазовъ, а за него отвъчаемъ мы: но вотъ передъ нами
ребенокъ, затравленный собаками звъря-помъщика (вы помните этотъ потрясающiй
разсказъ въ "Братьяхъ Карамазовыхъ"?); вотъ смерть въ мученiяхъ отъ
безсмысленной случайности; вотъ упалъ кирпичъ съ домоваго карниза - и
"молодое, полное жизни, надеждъ на будущее, веселое, прекрасное, радостное
существо вдругъ обращается навсегда въ негоднаго калъку" (съ этими словами
Л. Шестова мы еще встрътимся); вотъ Шешковскiй пытаетъ въ застънкъ Радищева
и т. д., и т. д. Гдъ здъсь свобода выбора добра и зла? Она есть у
звъря-помъщика, но гдъ она у затравленнаго собаками ребенка? А въдь весь
вопросъ именно въ этихъ неповинныхъ страданiяхъ. Возмездiе? Но гдъ, въ чемъ
и кому возмездiе въ случаъ съ камнемъ, изуродовавшимъ человъка? Да и никакое
возмездiе не можетъ уравновъсить предсмертной тоски разрываемаго псами
ребенка... На все это намъ даютъ слъдующiй второй отвътъ: проблему зла
невозможно индивидуализировать. Взятые въ отдъльности, частные случаи
неизбъжнаго зла являются совершенно иррацiональными. Но и это не отвътъ на
мучительные вопросы Ивана Карамазова, это лишь отказъ отъ отвъта. Только въ
томъ случаъ этотъ отвътъ имълъ бы нъкоторое значенiе, если бы предварительно
уже была установлена и доказана разумность зла не въ частныхъ случаяхъ, а въ
общемъ; но это какъ-разъ то, что мы подвергли выше сомнънiю и на что
сторонники мистической теорiи прогресса не дали намъ еще удовлетворительнаго
отвъта. Тогда мы слышимъ оть нихъ третiй отвътъ: всеблагость Бога и мiровое
зло примиримы лишь на почвъ трансцендентнаго сознанiя... Иными словами это
значитъ, что когда мы воскреснемъ изъ мертвыхъ и узримъ воочiю вселенскую
гармонiю, то тогда только мы поймемъ смыслъ безвинной человъческой муки и
воскликнемъ "правъ Ты, Господи!.." "И самъ я, пожалуй, воскликну со всъми,-
говоритъ Иванъ Карамазовъ, - ...но я не хочу тогда восклицатъ... (и) отъ
высшей гармонiи совершенно отказываюсь. Не стоитъ она слезинки хотя бы
одного только... замученнаго ребенка"... Это во-первыхъ. А во-вторыхъ: