"Георгий Иванов. Петербургские зимы " - читать интересную книгу авторарасползающийся в оттепели или обледенелый, чтобы увидеть, как под нежный
гром музыки, в лунном сиянии, на фоне шелестящих, пышных бумажных роз -выпорхнет Жизель, вечная любовь, ангел во плоти... Поглядеть, вздохнуть, потом обратно ночью через весь город. Над кострами искры золотятся, Над Невою полыньи дымятся, ..... И шальная пуля над Невою Ищет сердце бедное твое... Ну, может быть, сегодня еще до моего не доберется. Чего там! x x x Петербургская сторона - Плуталова улица. Место глухое, настолько глухое, что даже милиция сюда не заглядывает. Иначе не обнаглел бы какой-то проживающий здесь спекулянт до того, чтобы прибить у дверей вывеску о своей торговле. На вывеске стоит черным по белому: "Здесь продаеца собачье мясцо". На Плуталовой живет В., занимает комнату с кухней в грязном шестиэтажном доме. В. - бывший писатель. Что-то печатал лет пятнадцать тому назад, чем-то даже "прошумел". Теперь пишет "для себя", т. е. ничего не пишет, делает только вид. красиво, вот главное". Он странный человек. Писанье его бесталанное, но в нем самом "что-то есть". Огромный рост, нестриженая черная борода, разбойничьи глаза навыкате - и медовый монашеский говор. Он то сидит неделями в своей "квартире", обставленной разной рухлядью, считаемой им за старину, с утра до вечера роясь в книгах, то пропадает на месяцы, неизвестно куда. - Где это вы были, В.? Улыбочка. - Да вот, на Афон съездил... - Зачем же вам было на Афон? Та же улыбочка. - Так-с, надобность вышла. Ничего, славно съездил. Только, досадно, в дороге кулек у меня украли и с драгоценными вещами: бутылкой зубровки старорежимной - вот бы вас угостил - и частицами святых мощей... Через полгода - опять. - Где пропадали? - Да на Кавказе пришлось побывать, в монастыре одном... Вот к этому эстету из семинаристов, с наружностью оперного разбойника, я решил пойти переночевать. Дело было такое: я засиделся у знакомых на Петербургской стороне (а жил в самом конце Бассейной). Когда собрался уходить - оказывается, без четверти одиннадцать, и, если идти домой, обязательно попаду на обход и в участок, так как не только ночного пропуска, но и обыкновенной трудкнижки у меня нет. Ночевка в милиции - вещь неприятная, да и вопрос еще, как обернется наутро: могут отпустить, могут и отправить в Чека. Воскликнуть, как Мандельштам (кстати, смертельно милиции боявшийся): |
|
|