"С.Иванов. Дом без родителей" - читать интересную книгу автора

забыли про Алену Игоревну.
Одна, другая, пятая, седьмая головы стали поворачиваться ко мне.
Ребята улыбались, что-то спрашивали - сначала шепотом, затем все громче,
затем в полный голос.
Вот один встал из-за парты, подошел ко мне. Я на него шикнул, отсылая
назад. Но уже другая поднялась. Потекли струйками. Облепили мою "Камчатку".
Заговорили весело, перебивая друг друга.
Глянул на Алену Игоревну - та свекольной краской покрылась. И такая
злость на лице, что я испугался.
Ревизорша поглядывала с любопытством, выискивая вшей у немногих
оставшихся на местах. Потом подошла к нашей "буче, боевой и кипучей"...
Позже в коридоре умилялась, что дети ко мне тянутся. А я думал, как,
наверное, жестоко и зло отчитывает ребят Алена Игоревна. Беспомощность и
самоуверенность, категоричность и закомплексованность - и все под одной
оболочкой...

Зинаида Никитична стала своим человеком в медкабинете. Мне не хватает
разговоров с ней. Невольно сравниваю ее с молодыми и прихожу к
парадоксальной мысли: молодые педагогини застыли, закостенели, они
догматичны на свой псевдоромантический лад. А Зинаида Никитична способна к
развитию, она растет, она ищет правду и смысл, она способна к поиску.
Зинаида Никитична рассказывает:
- Я все время думаю, что у нас происходит в педагогике? Если
появляется новатор типа Макаренко, Сухомлинского, то мы его канонизируем.
Отрываем идеи большого мастера от конкретных условий его деятельности и
придаем им характер универсального рецепта. Но едва мы эти идеи возводим в
абсолют, как они... перестают работать. Потому что, пока мы их
бальзамировали и лакировали, изменилось время, изменились люди и старые
идеи уже не соответствуют новому мироощущению. У Макаренко, например, в его
трудах нет ничего о богато одаренной, нестандартной личности, стремящейся
самоопределиться за счет обособления, отделения от коллектива. А сейчас,
по-моему, как раз время таких личностей. Дети сейчас духовно богаче,
разностороннее, талантливее, внутренне свободнее, чем были мы в их
возрасте. Они сплошь и рядом перерастают насильственно коллективистскую
логику, потому что они личности. Им тесны усредненные мерки, которые
прикладывают ко всему коллективу. Им нужно, чтобы их оценивали, исходя из
масштабов их личности, их внутреннего мира. Потому и тянутся подростки к
неформальным группировкам. Вся наша работа предельно заформализована, в ней
нет по-настоящему познанных, подлинно работающих законов, в ней нет науки.
Хорошие педагоги берут своим обаянием, силой своей интуиции. Но хороших
меньше, чем средних. А подростки - тоже интуитивно - чувствуют сухость
нашего педагогического древа. Они идут к "солиднягам", "псевдо" или
"мажорам", "битникам", "панкам", "рокерам", "металлистам", "митькам",
"ватнягам" и как там еще. Самое хорошее, если они занимаются брейк-дансом,
самое безобидное...
- Ну, "солиднягами" нам никогда не стать! - сказал Димка, когда я
навел разговор на молодежные неформальные группировки. - Они носят все
самое дорогое. Тысячи на две-три надето на каждом. В "псевдо" или "мажоры"
тоже не пробиться - из-за нехватки капиталов. Да и неохота мне жизнь
тратить на фарцовку. Есть "псевдо-Америка", "псевдо-Франция",