"Сергей Иванов. Не стрелять" - читать интересную книгу автора

Сюда же примыкал и такой факт Некто Демин (по имени его
никто никогда не звал) отлупил одного из приятелей Свинцова.
История эта кончилась ничем. Почему! То ли Свинцов
затаился (и тогда можно, что-то предполагать). То ли Демин,
как считает Бочкин, действительно угрюмый неприятный парень.
Но ведь оценки гражданина Бочкина никак не следует
принимать за объективные. Вообще за те которым стоит
верить.
И все-таки Люба уверена была, вот среди этих сорока -
пятидесяти ребят, что толклись около Бочкина и был тот
самый.
Домой она вернулась поздно Еще и потому, что шла не
торопясь, выбрав дальнюю окольную дорогу по высоковольтной
трассе. Ей хотелось проветрить мозги от раздумий своих
детективных. Вот тебе небо и вот дорога. И все!
Верно ее работа требовала решительных и стремительных
действии. Но требовала она и полной неторопливости Люба
думала, что лучше уж медлить, чем делать приблизительное,
так называемое "почти правильное". Очень дорого оно потом
обходится!
Дома переодевшись в простой и свободный сарафанчик, она
вышла на улицу. Еще не дойдя до сарая, она услышала, что
мать доит. Причем заканчивает, потому, что струйки били не
о ведро, а попадали в густую и пышную молочную пену. И от
этого получался такой прекрасный звук, который никакими
словами не передать, а только вот надо остановиться у
раскрытой в хлев двери и слушать.
Почувствовав Любин взгляд, мать обернулась к ней - такая
в меру усталая, но больше умиротворенная, какой и следует
быть хозяйке по вечерам.
- Снеси там под колодец...
Люба понесла ведро по мягкой узенькой дорожке между гряд,
поставила его в жестяную детскую ванну с холодной водой.
Накрыла ведро крышкой и сверху положила камень - чтоб уж,
как говорится, ни кот, ни кошка...
Иногда ей казалось, что она хочет выполнять только вот
эту простую крестьянскую работу И больше ничего, и больше
никогда ничего в жизни. И так прожить до самой старости И
иметь мужа, спокойного, работящего, которого можно
побранить, что слишком задержался у товарищей под субботу с
воскресеньем.
И потом сидеть на крыльце совсем старой бабушкой и
смотреть, как жизнь уходит куда-то вдаль.
Она вздохнула от этих мыслей, как ото сна, и пошла опять
к матери.
На веранде они разлили молоко из второго ведра по банкам
- для тех дачников, которые приходили вечером за парным. И
тут же сели ужинать сами - молоком да хлебом со свежим
вареньем.
Мать пододвинула кружку, чтобы Люба налила еще.