"Юрий Иванов. Одиссея Вальки Шубина (Повесть) " - читать интересную книгу автора

способ... Странники, путешественники - они должны всё уметь и всё знать.
Опустившись на колени, Валька начал собирать мягкие сухие водоросли. Сбивая
их в упругие пучки, он насовал траву под свитер: на живот, бока, на спину.
Он напихал водоросли в брюки и стал толстым, как водолаз в раздутом воздухом
гидрокостюме. Сон валил с ног. Валька осмотрел одну яму, потом вторую,
третью. Вот хорошая ямка: всякого шуршащего мусора много - трава, водоросли.
Валька подстелил спасательный жилет, лег на него и сверху нагреб на себя
этот приятно и горько пахнущий мусор. Закрыл глаза... Одежда была сырой, но
холода уже не ощущалось: водоросли грели лучше, чем овчина. И снова все
стремительно понеслось. Черный океан, вода бухты, удаляющиеся огни танкера,
скалы приближающегося берега. Но теперь не надо было бороться с сумасшедшим
движением. Теперь можно было нырять в эту затягивающую тебя, как в омут,
круговерть и мчаться, падать в блаженный, облегчающий и такой желанный сон.
И Валька уснул.
...Танкер благополучно выбрался из бухты в поджидавший его океан и
тяжело ухнулся в накатившуюся с левого борта волну. Каскады воды, похожие на
добрый десяток петергофских фонтанов, ударивших в полную мощь, взметнулись
над танкером, а потом с водопадным громом обрушились на палубу и закипели
под переходным мостиком.
Капитан приказал ложиться на волну и так идти средним ходом. А коку в
его кормовой каюте приснилось, что он "морж" и что он нырнул в парную
прорубь, вырубленную любителями зимних купаний у заиндевелых стен
Петропавловской крепости. И приснится же такое! Всего-то раз и видел
подобное чудо: шел напрямик через Незу, от зоопарка к Эрмитажу, и застрял
возле проруби, удивляясь чудакам, барахтавшимся в ледяной каше...
Однако ощущение холода не проходило, и кок открыл глаза. В каюте горел
свет, в распахнутый иллюминатор, пузыря занавеску, врывался ветер, одеяло,
под которым скорчился кок, было мокрым насквозь, а по линолеумной палубе
каюты плескалась вода. Тихонько взвыв, кок вскочил и, шлепая голыми ногами
по воде, поспешно завинтил иллюминатор.
Сон был сбит, да и какой тут сон! "Ч-черт, и надо же... Не мог
завинтить иллюминатор!" - сердито подумал кок о Вальке и, одевшись, вышел из
каюты на поиски швабры.
Качало все сильнее. Забыв о швабре, кок направился в камбуз посмотреть,
хорошо ли закреплена посуда в рундуках. Две чашки уже разбились, и кок
подумал: "Ну, поваренок, продерешь зенки, задам же я тебе!.." Мальчишка,
конечно же, был совершенно не виноват в побитой посуде, но кок уже привык во
всех бедах, возникающих на камбузе, винить своего помощника. Валька не
обижался, он отшучивался, смеялся, и от души отлегало...
Кок улыбнулся и отправился в кают-компанию - пора уже готовиться к
завтраку, седьмой час. Намочив скатерти, чтобы посуда не скользила, кок
расстелил их на столе и поднял бортовые планки: такой штормяга, того и
гляди, не удержавшись на сырых скатертях, посуда посыплется на палубу.
Шло время. Валька не появлялся. "Пускай поспит мальчишка", - вначале
подумал кок, но такого еще никогда не случалось, чтобы Шубин опаздывал на
свое рабочее место; к тому же качка все усиливалась, одному было трудно
возиться на камбузе, и, хватаясь руками за переборки, кок отправился в каюту
поваренка.
Она была пуста, койка заправлена. Кок сел на нее, тупо уставившись в
переборку, и почувствовал, как сжалось сердце. Нашарив в кармане таблетку,