"Николай Иванов. Спецназ, который не вернется " - читать интересную книгу автора

И вот уже раскованность не отличить от расхлябанности. Удобства ради отдыха,
а не как стимул в работе. В открытую утверждалось господство кайфа и
всесильности, подтвержденное обилием телефонов и кнопок для управления
людьми, деньгами, территориями, политическими движениями. Обязательным
антуражем власти стали всевозможные кофейные уголки для светских бесед и
утех с молоденькими секретаршами. Закон взращенных в заграничных
командировках первых демократов: на первом месте я, начальник, а все
остальное потом.
Истинные русские демократы, эти романтики- мечтатели о светлом будущем
вседозволенности и демократии - но не страны! - оказались отброшенными прочь
своими более наглыми и практичными "заграничными" попутчиками. И покаются
они позже: мол, мы стреляли только в коммунизм, и жаль, что попали в
Россию... Бог им всем судья,- стрелявшим, заряжавшим ружья и подносившим
патроны. Он милостив, но это не значит, что все будут прощены и попадут в
рай. И стояние со свечами в храмах под телекамерами не спасет. Покаяние
начинается в душе, озвучивается не всегда и позднее...
Пока же в стенах кабинетов слышались не покаянные, а совсем иные речи.
- Что наш Туркмен? [Скорее всего речь шла о Б.Н.Ельцине, имевшем
почетное гражданство Туркменистана]
- Как всегда думает, что сеет ветер.
- Наши Указы готовы ему на подпись? - Ждем лишь удобного момента.
- В первую очередь проталкивайте чеченскую папку. Остальное может
подождать.
- Ясное дело.
Разговор на некоторое время иссяк. Хозяин кабинета постоял у широких
окон, из которых были видны кремлевские башни. Вслушался как подо- бает по
новой моде в дальний звон колоколов...
Ох, Москва-Москва, златоглавая вверху и переполненная вцепившимися друг
в друга паука- ми-политиками внизу. Прекрасный город, где творится вся эта
гнусность, объявляемая потом мудрой политикой. Здесь продавалась и
закладывалась страна в угоду личным амбициям и клановым прихотям. Здесь под
малиновый звон церковных звонниц вершатся деяния, постыдные для честного
христианина. Так ведь это лишь для честного...
Хозяин, человек с короткой шеей, а потому поворачивающийся сразу всем
корпусом и похожий на памятник, мягко ступая прошел по коврам к журнальному
столику, жестом усадил посетителя в глубокое кресло напротив себя,
подчеркнув тем самым, что разговор только начинается. Но выпить ни
спиртного, ни кофе не предложил, утверждая деловой характер встречи. Сам
усаживался долго, медленно отыскивая удобное положение для спины и всего
себя - монумента.
- Я просил, Вениамин Витальевич, чтобы из Москвы в Чечню попадало как
можно меньше солдат. Но вчера по телевизору снова показывали похороны.
Сколько можно?
- С вашего позволения,- толстячок машинально вытер платочком глубокие
залысины, с первыми словами хозяина покрывшиеся капельками пота.- хоронили
офицера, а их трудно отследить. Солдатских же гробов в столице по край- ней
мере не предвидится: москвичей на войну давно не посылали.
- Семьям офицеров давайте ссуду, берите всю организацию похорон на свой
счет, но набирайте людей так, чтобы тела увозили как можно дальше. Оградим
Москву от "похоронок", значит можно считать, что войны нет.