"Николай Иванов. Спецназ, который не вернется " - читать интересную книгу автора

солдатское одеяло. Заремба не знал, каковы нравы и традиции в отряде Волка -
закрывает ли он дверь на засов или она всегда нараспашку, есть ли охрана
внутри помещений, но "Король джунглей" из ножен плавно выполз. Работяжев,
следуя за командиром, вытащил пистолет с глушителем. Он, конечно, гасит
звук, но Заремба на этот раз решительно отстранил сапера и перетек вместе с
осыпающимся песком в траншею первым.
Под ногами пропрыгала лягушка. Песок от скатывающегося Работяжева
присыпал ее, но она пошурудила внутри, выкарабкалась наверх, отряхнулась и
поскакала по своим лягушачьим заботам дальше по траншее. Шорох от задеваемых
ею опавших листьев заглушил шаги спецназовцев, но они вновь остановили себя
и выждали мгновение. Затем подполковник сам осмотрел ступени, дверь - вроде
никаких растяжек и ловушек. Тронул решетку, по миллиметру принялся отворять
ее.
Может, ей и хотелось, ссохшейся за лето и потерявшей вид в темноте,
пожаловаться на свою судьбу, но чуткие к малейшим ее вздохам руки
спецназовца не дали упасть слезам, успокоили. Да, понимаем, что грустно от
такой-то жизни. Но смотри, мы же тебя открываем, а не сажаем на замок.
Помоги и ты нам. С дверью все получилось. Тронул одеяло,
Из землянки пахнуло стылостью и мышами. И потому, что пришли со света
небольшой огонек от керосиновой лампы особо света не давал, первые секунды
Заремба ничего не различал. Фонарик остался у Юры, и только подумал о нем,
как из темноты спросили о чем-то. Затем в глубине землянки зажужжали
разгоняемые колесики и начал накаляться свет от фонарика-"жучка". Зарождался
он спросонок слишком медленно, и когда луч достиг Зарембы, то даже не
воткнулся в него, а бессильно уперся в грудь.
Еще ничего не различая, но прекрасно зная, что друзей здесь нет,
подполковник бросился с "Королем джунглей" прямо в свет. Стукнулся коленкой
об угол двухъярусных нар, но нож достал врага, вошел во что-то мягкое, вмиг
ставшее теплым и липким. Разогнавшиеся шестеренки фонаря разочарованно стали
умолкать, его свет иссяк, но ворвавшийся следом Работяжев осветил наконец
подземелье. Не останавливая внимания на обмякшем под Зарембой боевике,
принялся выискивать новых врагов. Пусто. А отдыхавший после ночного
дежурства или отстраненный от операции за какую-то провинность молодой
боевик с примет- ной волосатой родинкой на скуле был мертв. Мертв, так
мертв: оказывающиеся на пути разведки люди обязаны молчать как рыбы. Здесь
карася выбросило на берег, но нечего плавать у берега в штормовую погоду.
Оставалось найти документы .
Для этого потребовалось совсем немного времени: сейф прятался в
самодельной тумбочке около кровати, единственной в землянке, тщательно,
по-армейски заправленной.
- Работай,- приказал спецназовец Работяжеву, а сам метнулся к двери
прикрывать сапера. И вовремя. К землянке кто-то шел, и подполковник замахал
рукой - выключай фонарь, шаги упали в траншею, попрыгали по ступенькам.
Дверь, наконец-то дождавшись благодарного слушателя, начала свою песнь о
затворничестве, но слова получились смазанными, словно на кассете с
ускоренной перемоткой - подошедший к двери распахнул решетку резко,
похозяйки. Столь же решительно откинул полог из одеяла, не опасаясь
темноты. - Халагатта. Давай вставай,- произнес он и тут же, не дожидаясь
удара Зарембы или ответа боевика, исчез за покрывалом. Надоели, надоели
чеченцам подземелья, если не ни нужды, ни желания хоть на секунду