"Николай Иванов. Спецназ, который не вернется " - читать интересную книгу автора

снобизмом. Все равно придет час, когда и хвост подожмется. и коготки
обломаются. Комар слону тоже ничего не может сделать, а вот ежели сам
попадет под гнев великана - ни мокрого места, ни пыли, ни воспоминаний.
Вообще-то счастье всех маленьких и злющих в том, что исполины толстокожи и
добры по своей сути...
- Попрыгали,- традиционно заставил подчиненных подполковник, когда все
собрались и приготовились к возврату в семнадцатый квадрат.
Кое-что подтянули, перепроверили - и вот теперь в самом деле в путь.
Оружие на изготовку. Охота пошла...
А птицы свиристели так, будто не существовало никаких артобстрелов, воя
авианалетов, взрывов и стрельбы. Солнце незащищенно - без бронежилета, каски
и маски-чулка - развалилось в поднебесье, совершенно не боясь, что в
такую-то мишень самый плохонький солдат и то не промахнется. всадит пулю из
любого положения точнехонько в лоб.
И лес, неженка, все никак не мог окончательно сбросить с себя дремоту.
Как и Волонихин, видимо, не веря в то, что просыпается не в раю.
Заремба ткнул пальцами в разные стороны, рассредоточивая отряд на
видимое расстояние. Подозвал к себе Марину, которая могла пригодиться в
первую очередь со своим знанием языка. Вениамин Витальевич все же не зря
хлеб свой жует: как бы то ни было, а группу подобрал не с бухты-барахты,
каждый получается при деле.
Как и вчера, сначала учуяли дым костра, а затем стали различать и
негромкие голоса часовых. Марина остановилась, вслушалась:
- Через пять минут собираются будить отряд.
- Быстрее,- поторопил своих подполковник.
Позицию требовалось занять до того, как начнется хождение в лагере.
Только бы артиллерия не села на любимый конек: "боги войны" подгадывали
время первого утреннего намаза и начинали стрельбу-разминку. Заодно
проверяя, что важнее чеченцам: летящий снаряд на земле или Аллах в небе. Как
правило, выходил снаряд, потому что молитвы забывались на первых секундах
свиста и боевики разбегались по норам и щелям. Им же, спецназовцам, сейчас
бежать некуда. Да и не великое это счастье - попадать под собственый
артобстрел. Если Вениамин Витальевич такой уж всесильный, может, догадается
и сумеет предотвратить стрельбу хотя бы в семнадцатом квадрате,
Сумел. Не стреляли. И Зарембе сквозь деревья отчетливо стали видны
боевики на противоположном склоне оврага. Чеченцы выбирали себе местечко
около ручья, чтобы подмыться перед совершением молитвы,- к Аллаху можно
обращаться только чистым.
Подполковник отодвинул от края оврага Марину, ограждая ее от мужского
утреннего быта, а сам принялся считать людей, угадывать их возраст,
фиксировать оружие и отмечать места, откуда слышатся голоса. Хотелось
подойти как можно ближе к отряду: при мелкой суете легче спрятаться.
Поэтому, когда чеченцы помолились и поползли вверх, жестом приказал
оставаться всем на месте, а сам вместе с Мариной и Дождевиком вслед за
последним боевиком перемахнул через речушку по узкому бревнышку, легшему
затылком и пятками в песчаные подмытые берега.
А все же хорошо, что сюда хоть изредка, но постреливает артиллерия и
залетают "верхушки". Берег, то ли, чтобы перекрыть путь к лагерю, то ли для
защиты от осколков, огородили плетнем, и именно за ним и залегли
спецназовцы, спрятав лица под зелеными масками. Сколько воевал Заремба в