"Николай Иванов. Спецназ, который не вернется " - читать интересную книгу автора

- Посмотри во второй "строчке" бежевую "вольво" За "прокладочкой" из
микроавтобуса. Машина как машина.
- Проверимся,- вошел в непонятный мне раж частник. Впрочем, почему
непонятный? Если он в самом деле служил в контрразведке, то в нем сейчас
проснется азарт профессионала.
И тогда - держись. Держался за скобу над дверцей, потому что помчались
с такой скоростью и такими перестроениями, что сомневаться, кем был
водитель, больше не приходилось. После развала Союза у нас, к
сожалению, полстраны оказалось в "бывших". И в первую очередь из тех,
кто служил Отечеству, а не заготавливал себе соломку для подстилки.
Проснется ли когда-нибудь совесть у нынешних демократов, чтобы хоть на миг
забыть о собственном кармане и подумать о России? Откуда свалилась на нас
эта свора, где ее взрастили и кто воспитывал? Почему оказались у власти и
при деньгах? Как долго планируют жировать? Что станут потом мямлить в свое
оправдание? Да и станут ли? Что им мнение других...
- "Наружку" сбросишь в метро,- продолжал получать я инструктаж от
парня, неизвестно почему сразу принявшего мою сторону. А вдруг я враг? Или в
сегодняшней России тот, кто борется с властью - изначально друг простого
народа? - Сделаешь два-три выхода из вагона перед закрытием дверей, пару
пересадок - и останешься чист, как кошелек пенсионера. Будь.
Я продолжал не верить в слежку за собой. В честь чего она? Заремба
выполняет хоть и деликатное, но правительственное задание, я - военный
журналист, а не шалава из бульварной газетенки, способная растявкать любое
слово по белу свету. Зачем "наружка"? Если у кого-то возникли ко мне
вопросы - задавайте откровенно, мне скрывать нечего.
Убеждал себя так, а сам ввинчивался в толпу у турникетов. Бежал по
эскалатору, несколько раз принимая вправо и пропуская текущий следом поток
вперед. Потом понял, что внизу меня ждать еще удобнее и прекратил попытки
пере- хитрить собственную тень. А вдруг меня захотят убрать?
Чушь. Мелькнувшая мысль показалась настолько нелепой, что усмехнулся
сам. Но сам и почувствовал, что улыбочка-то вышла настороженной. А тут еще
на глаза попалась неестественная парочка в переходе: парень в инвалидной
коляске без ног просит милостыню, а рядом старушка продает пензу, которой
оттирают мозоли на пятках. И это не парадоксы московского метро. Это
сегодняшняя жизнь России. Где молодым парням отрывает ноги в непонятных
разборках, а матерей заставляют торговать, чтобы выжить. Это Россия, где
законы и нравственность - разные вещи. Где власть и народ - совсем не одно и
то же. Где не в чести честь и единство слова и дела...
Нет, в такой России могут убить свои. Могут. Поэтому, не забывая советы
водителя, несколько раз выскакивал из вагонов через закрывающуюся дверь.
Пропускал электрички, переходил на противоположные пути, словно проехал свою
станцию. И старался увидеть тех, кто станет дергаться вслед за мной.
Но или я был дилетант в шпионских штучках, или никакой слежки не
велось: ничего не увидел.
С тем и приехал домой. Зато дома младшая дочь наябедничала на старшую:
- А Таня днем не хотела идти со мной играть.- Таня... В эти дни очень
часто вспоминал ту, в честь кого это имя появилось в нашей семье.
- А что ты ищешь? - не отступала младшая, когда полез в самые дальние
шкафы за самыми дальними блокнотами. Телефон "коммуналки" сохранился. Пока
жена не пришла с работы, торопливо набрал код и номер.