"Борис Иванов. Ночь длинна и тиха, пастырь режет овец" - читать интересную книгу автора

состояния,- доверительно пояснил он, - нетрудно вызвать направленным
повторением раздражителя. Но вы, как говорит медсестра, спокойно играли в
шашки. Кстати, вам повезло, что она находилась в комнате отдыха.
По-видимому, - продолжал рассуждать врач, - в вашем поведении больные
постоянно ощущали некий вызов, который подсознательно их раздражал в большей
степени, чем они сами то осознавали. И вот ваше поведение, которое, по моим
наблюдениям, становилось все более конформным, вызывает этот инцидент!
Почему вы не хотите написать портреты больных?
- Может быть, хватит? - сказал Корзухин.
- Может быть, - с разочарованием кивнул врач. Ему не хотелось терять
занятного больного; известно, наиболее важные открытия в психиатрической
науке были подготовлены наблюдениями над выдающимися пациентами.

5

Все дальнейшее сделалось помимо воли Корзухина: комиссия после
длительной дискуссии признала его инвалидом; госстрах назначил
микроскопическую пенсию; вагонообразную комнату, на которую он раньше имел
право, лишь пока работал в жилконторе, теперь закрепили за ним уже навсегда.
Наконец другие поняли, что, пока смысл жизни остается во тьме, он имеет
право лежать на своей тахте и думать. С бельем, завернутым в газету, он,
свободный, шел в баню. Длинная тихая ночь и пастырь с овцами обступила его в
мерцании запредельного смысла посреди дня. Художник шел ему навстречу. Из
ворот выбежал мальчишка и ударился в Корзухина. Мальчишка хотел поднять
мыльницу, выскочившую из свертка, художник - мальчишку. Он оторвал его от
земли и увидел красное напуганное лицо, и то, что было Корзухину с тех пор,
как он помнил себя, мучительно неясно, само в себе завершилось. Он вернулся
домой и, не снимая пальто и шапки, стал чистить палитру. В тот же день он
продал кое-какие книги и купил недостающие краски.

НОЧЬ ДЛИННА И ТИХА,
ПАСТЫРЬ РЕЖЕТ ОВЕЦ.

С тех пор он писал всегда только одно: неотвратимое, ибо смысл
совершающегося - в неотвратимом. Ему хорошо работалось в тот день в шапке, и
он перестал ее вообще снимать. Когда же стало известно, что Корзухин полгода
находился в психлечебнице, появился анекдот, который связал эти два факта.
Будто на вопрос ученых психиатров Корзухину, что с вами случится, если вам
отрежут уши, он полгода неизменно отвечал: "Не буду видеть". Когда же
медики, заподозрив в ответах Корзухина насмешку над собой, потребовали
объяснить, почему он так глупо отвечает, художник ответил: "Да потому, что
шапка станет сваливаться мне на глаза".

6

Его назвали "новым явлением" и "признаком начавшегося Возрождения".
Кто-то признал себя его учеником и продолжателем. Им перед кем-то гордились.
Он стал козырем неудачников, а удачники - Коломейцев - завидовали его гордой
нищете. Нищета, собственно, была его прихотью, ибо неизменно он отклонял
предложения купить его картины. Не продавал и не дарил - разрешал: "Пусть у