"Борис Иванов. Тамара и злая Джессика (фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

доктор Горфилд.

- Да, понимаете, доктор - я не увидела ничего особенного: Лу и Джессика
лежали поверх одеяла. Вытянувшись и закрыв глаза. Они даже не шелохнулись,
когда я... ворвалась... Когда я вошла к ним. Мне пришлось два раза спросить
Лу, чем это они заняты. А когда Лу - не открывая глаз - ответила: Не бойся,
ма, мы играем. В Смерть. - я опешила.

- Мы просто лежим и представляем, что нас нет... - продолжала Лу, не
открывая глаз. - Совсем-совсем нет. И никогда, может быть и не было...
Знаешь, ма - это не страшно... Совсем-совсем...

- Я, должно быть, была слишком взведена чем-то перед этим, док... - я
отвела глаза от обрамленных стальной оправой легких, почти незаметных очков
доктора. - Но со мной... Со мной случилась истерика тогда... Лу получила
пощечину - а я ведь никогда не бью ее, док, никогда - Джессика полетела в
угол, а потом мы с Лу долго плакали друг у друга в объятьях и она объясняла
мне, как она любит маму - и папу тоже - и что она совсем не хотела так
пугать маму... А я тоже просила у нее прощения и... Ну, одним словом,
безобразная вышла сцена, доктор... Но... Потом снова, временами в доме
становилось тихо... И я уже не могла себя заставить тихо ступить на
лестницу и подняться вверх - к детской...

- Это стало повторяться чаще? - доктор наклонил голову набок. - Эти...
игры? Они приобрели характер м-м... мании?

- Нет, доктор... Они - эти приступы тишины повторились с тех пор раза
три-четыре... Ну пять - от силы. За полтора месяца... Но они очень
больно... Очень больно кольнули меня в сердце, если можно так выразиться...
Это было нечестно со стороны Лу - снова взяться за это - после тех слез и
тех... Ну - вы понимаете... И потом...

- И потом?...

- Потом, не примите это за манию, доктор,... потом я заметила ... Нет, - я
решила, что буду честна до конца, - нет, сначала МНЕ СТАЛО КАЗАТЬСЯ, что
они, стоит мне войти, меняют тему разговора ...

Я подавила очередную попытку доктора прервать мое повествование и
продолжила:

- Я, однако, долго грешила на свою мнительность. И решила проверить ... Я
все-таки снова преодолела себя и снова ... Господи, какой, однако, идиоткой
я чувствовала себя, когда, поцеловав Лу на ночь и протопав по лестнице
вниз, возвращалась на цыпочках к ее двери, сбросив туфли и стараясь не
скрипнуть ступенькой. И, знаете, доктор, меня ждал удар ...

Тут я прервалась. Достаточно трудно было в доступных выражениях объяснить
тот ледяной ужас, который испытала я тогда, у двери, сначала слушая этот
странный прерывистый монолог дочери