"Юрий Иваниченко. Гончие и сторожевые" - читать интересную книгу автора

естественно, сквозь такой фон не докричишься.
Исчезла и Серебряная Чайка.
Рубан отчетливо понимал, что произошло. Паттег прошел мимо "сегментов"
- его _пропустили_. А интраскоп, такую же массу, но неживое - нет.
Пропустили не лично Паттега. Живое. Умеют различать биологическое и
технологическое... Далеко в космосе, в кораблях, живое было приманкой - не
случайно ракеты били по жилым отсекам. Модуль не обстрелян - наверное,
слишком мелкая и тихоходная цель, на еще плывет в общем-то мимо... Стоит
ли тратить ракету, если настоящая Цель - совсем недалеко?
Живое на обшивке - это не опасность. А вот неизвестный груз,
технологическое - тревога...
Наша техника не умеет это различать. Земные компьютеры
запрограммированы иначе. И следовательно - здесь знания, открытия и
_умение_, необходимые людям... Их надо сохранить любой ценой!
- Паттег! - закричал Рубан смутной тени, удаляющейся за голубой
завесой. - Остановись!
Паттег ковылял все дальше по броне головного отсека.
- Паттег! - крикнул Рубан еще раз, уже не надеясь, что его услышат.
Но патрульный услышал и отозвался, чуть замедлив шаг:
- Чего ты кричишь? Потом поговорим. Лети к модулю.
Неуклюжий ящик интраскопа медленно уплывал в пространство. Голубое
сияние окутывало его, и казалось, что прибор истаивает, с каждым
мгновением становится все меньше.
- Володя, - Рубан еще раз попытался убедить, понимая, что больше ничего
сделать нельзя, шансов преодолеть голубую завесу попросту нет, - нужны
серьезные исследования. Мы сейчас должны Его оставить. Уходи в космос. По
тебе стрелять не будет. Уходи на ракетном поясе - а я тебя подберу. Или
"Вайгач"...
- Вот он, люк, - через минуту заговорил Паттег, - сейчас поговорим...
Короткая вспышка - Паттег выжег замок лучевым копьем. Едва различимо
вырисовывалась овальная чернота, и вот Володя, взмахнув рукой, скользнул
вглубь.
Еще мгновение Рубан стоял перед голубой полупрозрачной завесой; потом
отключил "прилипалы" и заскользил на ракетном поясе над самой обшивкой.
Еще минута - и он забрался в модуль.
Колпак. Усилитель. Передатчик - на полную мощность. И - на весь эфир:
- Всем, кто слышит меня! Мы...
Продолжить он не успел: боль и тоска перегрузки прервали дыхание... все
залилось багровым пульсирующим светом... Штурвал, курсограф, пульт,
биошкаф, будто игроки, перебрасывали друг дружке тело пилота - и вдруг
тяжесть и удары сменились невесомостью.
Исчезла голубая завеса.
Рядом с иллюминатором торчал нелепо вывернутый, перекошенный рычаг
привода плазменного руля.
Раскаленный край дюзы еще светился.
А впереди...
В свете прожекторов модуля можно было различить на головном отсеке
безобразный горб вспученной брони между пилонами носовых маневровиков.
Какое-то время Рубан молчал.
А затем в сознание одновременно вплыли радиоголос Ли и присутствие