"Всеволод Иванов. У " - читать интересную книгу автора

мгновенно соглашаясь на поднесение четвертому. Запаленность, удушливость
мучили их, но никто из них не хотел быть ниже другого в ссоре, меньше,
дешевле...
Доктор выступил вперед с веселой решительностью глушителя. Он поднял
ладонь к лицу, потрогал мочку уха.
- Будем говорить начистоту, - начал он, глядя на Мурфиных, - поставим
на ноги истину. Что такое отец? Империалистическая война, голод, безработица
перед войной лишили меня возможности видеть отца, жить с ним, угнали его
неизвестно куда, и в каждом старике, наблюдаемом мною сейчас, я стараюсь
разглядеть отца. Попросту говоря, я его не знал совсем, но и в этом
страдании, как и во всяком другом, есть свои хорошие стороны: не упираясь в
достоинства или недостатки одного моего отца, я обеспечен теперь богатым
выбором отцов и останавливаю, как я уже вам докладывал, свой взор на каждом
из них. Тяжела участь отцов, граждане! И не потому, что дети к ним мало
признательны, быстро теряют к ним уважение: с пятнадцати лет приблизительно
авторитет отцов переходит на школу и школьных товарищей, еще лет через пять
на любимую женщину или на честолюбие или бесчестолюбивое служение своему
классу, то есть такое служение, когда честолюбие переключается на других,
связанных с тобою не кровным родством, - а тяжело потому, что авторитеты
настолько же близки нам, насколько они далеки нашим отцам, ибо эти
авторитеты принимают иные формы, чем это было в подобном нашему возрасте
отцов, и эти формы отталкивают их зачастую больше, чем содержание. Нам,
которые очень сознательно пересматривают опыт поколений, можно и следует
задуматься над участью отцов. Почему-то считается модным и страшно
революционным отказаться от родителей, часто даже не посоветуясь об этом
отказе с компетентными товарищами. И родители принимают подобные поступки за
должное, часто для того, лишь бы не похвалить эпоху и ее формы. А не лучше
ли задуматься в этом отношении, изложить, представить самому себе, посчитать
себя немного обязанным отцам! Задуматься - не значит попасть под сапог
отцов, я был бы величайшим глупцом, если бы призывал вас к этому. С моей
точки зрения, нет ничего лучше, как делать попытки, от попытки многое
зависит в жизни. В таком случае, представим себе такую попытку: один день в
году, - причем лучше всего выбрать праздник, и чем этот праздник выше,
торжественнее, тем лучше, - мы тратим в пользу отцов. На празднике я
настаиваю и потому еще, что сами отцы чувствуют себя в праздник менее
терпящими нужду, менее бедствующими, в праздник они обладают тем, чем
удивляли нас до пятнадцатилетнего возраста, то есть - наивностью. В этот
день за нами очередь испытать восторг и удивление перед отцами, забыть все
ссоры и дрязги, подавить, укротить в себе все дурное, словом, - быть один
день двенадцатилетними! Только один день в году будем уважать их мнения, их
заблуждения, их печали. Как-никак со всеми этими заблуждениями и печалями
они воспитали нас, дали нам знания, ловкость в жизни, смелость и
оборотливость, они научили нас шататься с толком по рынку, они сопутствовали
войнам, путешествиям, росту капитализма, - не беда, что за письменным столом
или конторкой, - но их восхищение питало нашу ненависть или любовь к
последнему; их наивные сказки про какого-нибудь там мальчика с пальчика даже
и теперь имеют какую-то ценность в обиходе настоящего. Вспомните, как часто
мы пытаемся побить великанов! Наше предложение? Да нет, граждане, я выступаю
только от своего имени, наряду со мной нет официального общества, нет анкет
и бланков, нет отчетности. Просто я, доктор Андрейшин, специалист уха, горла