"Всеволод Иванов. У " - читать интересную книгу автора

способностях. Людмила Львовна с юных лет считала, что не зря же растут у ней
эти выпуклости за подбородком. Волочиться, кокетничать, буксировать рано
вошло в ее бюджет, но по-настоящему она открыла запруду в пестрые дни
гражданской войны, бывала она и на фронтах. Наступил мир. Она писала книгу о
своих впечатлениях. Бесчисленное количество пустых обойм, встреченных ею,
учили ее сжатости изложения. Книгу она назвала "400 поражений". Боюсь, что
объективное служение обоим фронтам, за это она даже получила прозвище
"Былинки", сделало ее книгу чересчур субъективной, оттого-то она и не нашла
себе издателя, лишний раз доказывая, что биологическая правда не суть еще
искусство. "Есть у нее и жених - Ларвин, Евграф Семеныч. Также как и у
Сусанны имеется Мазурский, Ян Яныч. Как понять слово - женихи? - Насель явно
заискивал передо мной. - Женихи, собственно учителя. Людмила Львовна и сама
многих научит, а Сусанна за последние декады отбилась и внушает беспокойство
всему дому. Почему всему дому? Дом у нас крепкий, сподручный..." Дальше он
забормотал такое без разбора, что я совершенно все спутал. О Сусанне я
добился лишь определения, что это-де "букет из поезда малой скорости". Он
намекал, по-видимому, на свойственные ей декорационные шатания и
медлительность. Бюллетень, например, ее жениха Мазурского, очень прост:
подобострастный чистильщик сапог, а вот Ларвин - хомут, служит в
кооперативе, но увезет далеко. Он мне хотел еще рассказать о гражданине
Терентии Трошине, бывшем крупье, но я помешал ему. Я захотел узнать более
подробно значение его оговорки: часть квартирантов за определенное
вознаграждение от Степаниды Константиновны и Жаворонкова выезжает, когда
понадобится, на дачу, а в освобожденных ими, временно, комнатках поселяются
жильцы, конкретно изменяющие за это ее смету... а сейчас, видите ли,
Степанида Константиновна и Жаворонков не поделили Черпанова, отчего и
"бузят". Я обеспокоился и поспешил спросить (да и сестры с тазиками
вернулись).
- И от нас она ждет изменений сметы?
- Зачем же доктору с голыми руками ездить?
- Ну, рубля по три в день мы заплатим. Неужели вся эта рвань и голь
способна платить? Боюсь, что ей никто не платит. Черпанов еще туда-сюда, а
остальные?...
- Шутите, - и Насель отошел от меня недовольный. Я обидел его
обязательность. Возможно, что он имел и на меня какие-нибудь "сметные"
соображения, не из праздности же он со мной болтал? Как приятно было
сознавать, что сегодня вагон прекратит эту запутанную кутерьму, это
бесплодное чтение по складам и жизненное разнообразие будет коротким и
ясным. Однако бремя моих размышлений должно было увеличиться. Степанида
Константиновна, скрывшаяся было, опять появилась, волоча за собой
одутловатого старика с короткой багровой шеей, похожего на пестрого дятла,
если можно вообразить, что дятел лет тридцать не умывался и не менял
костюма, причем вся тридцатилетняя грязь не замазала, а только растерла по
его фигуре свойственную ему блудливую хитрость. Она направилась прямо к
Жаворонкову.
- Кто его отравил? - закричала она.
Дятел воззрился и долбанул клювом. Приходилось вам наблюдать ручное
пахтанье масла? Нечто похожее на этот процесс по медлительности и звуку был
разговор Льва Львовича, мужа квартироуполномоченной. Да и весь разговор-то
заключался в двух словах: