"Всеволод Иванов. У " - читать интересную книгу автора

Мы сидели в воротах. Они были раскрыты. В глубине двора уныло стоял
ветхий высокий особняк с широким крыльцом, узкими окнами, булыжный двор
зарос жесткой травой, до твердости камня засушенной знойным летом.
Доктор указал ладонью на дом:
- Вот, к примеру, сколько надо приложить труда, чтобы увести этих людей
к счастью! Да, вам тяжело, Леон Ионыч, но крепитесь, мужайтесь, - раз, два,
раз, два! - Сколько вам лет? Ответственная миссия! Я уже от многих слышал:
едет Черпанов. Кто такой Черпанов, спрашиваю я? "Увидите", - отвечают мне.
Он положил ладонь в его руку. Сухое лицо Черпанова выразило еще большее
удивление, чем даже тогда, когда доктор дернул его за усы. Скрипучим своим
голосом он встревоженно спросил:
- Их? К счастью? Это кто же тебе сказал, что я кого-то должен к счастью
вести? Я мало с кем делился.
- Многие говорили, однако.
- Небось, инспектор труда?
- Инспектор труда тоже говорил, - радостно заулыбался доктор, - он
очень доволен вами, Леон Ионыч.
И спереди и сзади росло удивление Черпанова: он розовел лицом, свивался
спиной и задом, голос у него был глухой, стесненный, а глаза колючие. Доктор
сыпал небрежно, без заискивания (я передаю вкратце его разговор), со
специальными знаниями, относящимися к роду и к частностям работы Черпанова,
а также с подробностями науки литейного дела. И когда только он успел так
заткаться?
- Чего ему быть мной довольным? Скрытный он какой-то. В глаза меня
крыл, требовал разрешения от Наркомтруда на вербовку рабсилы, а когда я ему
заявил, что и без него навербую, инспектор говорит - "катись".
- А вы не вслушались, Леон Ионыч, каким он голосом сказал "катись"?
- Самым подлым, по-моему. Задержать хотел. Я, говорит, выясню твои
документы. Документы? Пожалуйста.
Черпанов выложил бесчисленные свои записные книжки из бесчисленных
карманов своего синего велосипедного костюма, украшенного серыми чулками и
футбольными бутсами - белыми с желтым. Записные книжки разинули бесчисленные
свои пасти и выкинули бесчисленные удостоверения. Доктор положил на них
ладонь.
- Я верю, Леон Ионыч, вашим полномочиям.
Черпанов задумался! Он еще не верил своей славе.
- Или он о другом Черпанове с тобой говорил?
- Да нет, о вас. У него просто грубая манера разговора. Чем он грубее,
тем более он, значит, потрясен. Это типично для застенчивых людей, а для
инспектора труда - в особенности.

* * *

Черпанова мало удовлетворили эти объяснения:
- О другом! - сказал он решительно, сбирая записные книжки.
- Как же о другом? Разве может быть у другого такая важная миссия? У
кого хватит столько решительности? Кому дадут такие полномочия?
Черпанов растерянно вытер лоб. Он, видимо, всеми силами старался
осмыслить слова доктора. Наконец, он прервал чахлое молчание, исторгнув из
себя: