"Всеволод Иванов. Сокровища Александра Македонского (Из неоконченного романа) " - читать интересную книгу автора

2

У Андрея Вавилыча много друзей, которые за него - в огонь и воду. И это
вполне понятно. Умственный багаж Андрея Вавилыча так велик, что способен
обогатить всех, и в то же время так объемен, что от багажа каждого
отдельного человека берет себе известную, может быть, даже малополезную для
того долю, отчего тот, вышесказанный, радуется.
Прихожу к Андрею Вавилычу вечером достопамятного дня.
Сам - полулежит на диване. Возле - сидит Хоржевский, поодаль - огромная
туша Бринзы,- оба наши сотрудники, оба весьма различные и по-различному
дружащие с Андреем Вавилычем и по-различному ненавидящие друг друга. Бринза
считает, что Андрей Вавилыч слишком много времени отдает обществу и мало -
себе и своей пище, так как, по мнению Бринзы, ничто не важно для человека,
кроме еды и смежных с нею наслаждений. Хоржевский, наоборот, недоволен
общественной деятельностью Андрея Вавилыча. Мало, мало и мало! При чём тут
пища, питье или,- тьфу, тьфу! - любовные услады? Именно сейчас подошёл тот
момент, когда, если удачно помочь обществу, оно сделает неслыханно большой
прыжок вперед!.. Бринза рычит, бывало:
- А нам надо прыгать в блины и в пиво, и в паштет! Хватит с нас прыжков
в будущее. Подчиним свой живот строгому покрытию потребностей,- и вот оно,
счастье!
Хоржевский,- чёрненький, плотненький, с постоянно выпачканным носом,
сливающимся с его усами, похожий на галку,- суетится вокруг огромного
Бринзы, притоптывая ножками, возражает:
- Антиобщественник! Мздоимец! Вымогатель! Подкупная крыса! Кто одобрит
ваше поведение? Никто! Общество уничтожит вас, уже приближается этот срок.
И тут они, перебивая друг друга, начинают давать советы Андрею
Вавилычу, который снисходительно слушает их, так как считает, что в споре
всегда возможно найти полезную "среднюю", применив её, разумеется, к работе
нашего учреждения.
Но в этот день Бринза и Хоржевский молчали. Молчал и Андрей Вавилыч. Он
лежал на диване, устремив в потолок взор своих жёлтых, тигровых глаз.
Бринза больше говорит об еде, чем угощает ею других. Наоборот, он
предпочитает есть у других. Лишь тем и объясняю, что наш отдел узнал, кто
был в кабинете Григория Максимыча, кто жал руку Андрею Вавилычу,- так, что
даже Бринза, проникшись небывалым почтением, принёс кое-какую пищу, чтоб
совместно угоститься... Андрей Вавилыч отличался всегда неразборчивым, но
солидным аппетитом, и не было ещё случая, чтобы он,- а особенно в наше
время,- отказывался от пищи. Здесь же он сказал:
- Не время. Другие соображения. Прошу посетить на днях. Когда
проработаю. И - выскажу. Пока же...
Они поняли его в самом начале, как он открыл рот. Они поднялись и вышли
на цыпочках. Когда они стояли на пороге, Андрей Вавилыч сказал:
- Обождите.
Там, где обычный смертный страдает, оплакивая ту или иную оплошность,
великий человек только возвышается. Таков и Андрей Вавилыч. Он не сказал, он
попал в цель!
- В ближайшие дни будьте ко всему готовы. А пока вы свободны.
Они не вышли,- они выплыли, хотя, повторяю, характеры их абсолютно