"Всеволод Иванов. Сокровища Александра Македонского (Из неоконченного романа) " - читать интересную книгу автора

обстановке!
Что такое счастье служебно-общественной обстановки?
Постараюсь дать исчерпывающие объяснения.
Всему миру известно, что мы строим новое общество. И всему миру также
известно, что, когда рубят избу, не каждое бревно ложится в паз. Брёвна
приходится подтёсывать. Тем более понятно, что человек не бревно, и нужно
величайшее искусство, чтобы выложить хорошее здание нового общества,
соединив людей воедино. Поэтому-то, для наиболее удачного соединения людей и
существует множество комиссий, докладов, решений, организаций, музеев, а
также отдельных личностей, которые тем или иным способом стремятся сблизить
людей, сдружить их, образумить.
Андрей Вавилыч работает в таком учреждении, которое среди перечисленных
является не только наипервейшим, но, так сказать, сверкает молнией впереди
них. Короче говоря, он занимает пост инструктора финансово-контрольного
отдела Наркомата Уловления и Выпрямления Экономических Ошибок.
На крупном лице его и на розовой, сильной,- несмотря на лишения,-
широкой шее вы всегда разглядите целеустремлённость и начитанность. Он
всегда в чёрном платье, исходя из того, что личность, следящая за порядком в
экономических планах человечества, должна испускать черноту и серьёзность
мыслей.
Разумеется, эти серьёзные мысли несравнимы с серьёзными мыслями
Григория Максимыча, непосредственного начальника над Андреем Вавилычем, но
всё же... Видите ли, в пишущей машинке существуют клавиши. Каждый из них
отбивает одну букву. И сколько вы ни лупите одним клавишем, вы не отобьёте
постановления. Но вот заиграли все клавиши. Какие серьёзные слова! Какие
решительные меры! Какие строгие приказания! Поясняю. Григорий Максимыч был и
есть один из тех превосходно вычищенных клавишей канцелярской машины, в
которые где-то, на недосягаемой вышине, постукивал кто-то невидимый.
Позвольте, говорите вы? Нет уж, вы мне позвольте договорить. Да,
Григорий Максимыч - клавиш. Да, Андрей Вавилыч подчиняется ему. И мало того,
подчиняется, он подражает ему во всём, даже в бритье через день, несмотря на
то, что волосища у Андрея Вавилыча ползут, как весенняя трава. И всё же во
всём этом нет ни капли противоречия! Нет и не будет! Поймите и запомните,
что Григорий Максимыч - клавиш государственной машины, а наш Андрей
Вавилыч - клавиш машины учрежденческой. Разница? Ну то-то.
Однажды, в конце 1942 года, в мутно-холодное утро, Григорий Максимыч
приказал явиться к нему лучшему инструктору Отдела. Начальник спросил:
- Где данные нашей комиссии о показателях кинематографических
организаций в их выполнении плана? О чём вы думаете? Проверить работу
комиссии и доложить мне завтра в ноль-ноль десять.
Андрей Вавилыч мгновенно пролетел Москву, ворвался в киноканцелярии.
Начальник был прав! Комиссия Наркомата вместо работы просматривала какие-то
там недоконченные фильмы. Андрей Вавилыч составил акт и принудил комиссию
исполнять её обязанности, а, кроме того, сам встал рядом. Ясно, что сразу
обнаружились недочёты, недохваты, перерасходы. Прибежал сам председатель и с
бледным носом стал глядеть на энергичные действия Андрея Вавилыча.
- Запутанность в счётном деле не есть ещё запутанность в искусстве,-
попробовал он оправдаться.
Андрей Вавилыч сказал:
- Искусство без хорошо налаженной отчётности - нуль.