"Всеволод Иванов. Бронепоезд N 14.69 (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Шавялись. Шавялись. Ждут...
И, для чего-то зажмурившись, спрашивал проходившие отряды:
- Сколько народу?
Открывая глаза, залихватски выкрикивал стоявшему на холме Вершинину:
- Гришатински, Никита Егорыч!
У подола горы редел лес, и на россыпях цвел голый камень. За камнем,
на восток, на полверсты - реденький кустарник, за кустарником - желтая
насыпь железной дороги, похожая на одну бесконечную могилу без крестов.
- Мутьевка, Никита Егорыч! - кричал лисолицый.
Темный, в желтеющих, измятых травах, стоял Вершинин. Было у него лох-
моволосое, звериное лицо, иссушенный долгими переходами взгляд и изну-
ренные руки. Привыкшему к машинам Пентефлию Знобову было спокойно и ве-
село стоять близ него. Знобов сказал:
- Народу идет много.
И протянул вперед руку, словно хватаясь за рычаг исправной и готовой
к ходу машины.
- Анисимовски! Сосновски!
Васька Окорок, рыжеголовый на золото-шерстном коротконогом иноходце
подскакал к холму и, щекоча сапогами шею у лошади, заорал:
- Иду-ут! Тыщ, поди, пять будет!
- Боле, - отозвался уверенно лисолицый с россыпи. - Кабы я грамотной,
я бы тебе усю риестру разложил. Мильен!
Он яростно закричал проходившим:
- А ты каких волостей?..
У низкорослых монгольских лошадок и людей были приторочены длинные
крестьянские мешки с сухарями. В гривах лошадей и людей торчали спелые
осенние травы, и голоса были протяжные, но жесткие, как у перелетных
осенних птиц.
- Открывать, что-ля? - закричал лисолиций. - Жду-ут...
И хотя знали все - в городе восстание, на помощь белым идет бронепо-
езд N 1469. Если не задержать, восстание подавят японцы. Все же нужно
было собраться, и чтоб один сказал и все подтвердили:
- Итти...
- Японец больше воевать не хочет, - добавил Вершинин, слезая с ходка.
Син-Бин-У влез на ходок и долго, будто выпуская изо рта цветную и не-
понятно шебурчащую бумажную ленту, говорил: почему нужно сегодня задер-
жать бронепоезд.
Между выкрашенных под золото и красную медь осенних деревьев натяну-
лось грязное, пахнущее землей, полотно из мужицких тел. Полотно гудело.
И было непонятно - не то сердито, не то радостно гудит оно от слов чело-
вечков, говорящих с телеги.
- Голосовать, что ли? - спросил толстый секретарь штаба.
Вершинин ответил:
- Обожди. Не орали еще.
Зеленобородый старик с выцветшими, распаренными глазами, расправляя
рубаху на животе, словно к его животу хотели прикладываться, шипел исс-
тупленно Вершинину:
- А ты от Бога куда идешь, а?
- Окстись ты, дед!
- Бога ведь рушишь. Я знаю! Никола угодник являлся - больше, грит,