"Всеволод Иванов. Бронепоезд N 14.69 (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Эта история длинная, как Син-Бин-У возненавидел японцев. У Син-Бин-У
была жена из фамилии Е, крепкая манза*2, в манзе крашеный теплый кан*3 и
за манзой желтые поля гаоляна и чумизы*4.
А в один день, когда гуси улетели на юг, все исчезло.
Только щека оказалась проколота штыком.
Син-Бин-У читал Ши-цзинь*5, плел цыновки в город, но бросил Ши-цзинь
в колодец, забыл цыновки и ушел с русскими по дороге Хуан-ци-цзе*6.
_______________
*1 Россия - республика, Китай - республика, Америка - плохая респуб-
лика, Японец - совсем плох, надо красную республику.
*2 Хижина.
*3 Деревянные нары, заменяющие кровать.
*4 Род китайского проса, употребляемого в пищу.
*5 Книга стихов, чтение которой указывает на хорошую грамотность.
*6 Дорога Красного Знамени, восстаний.
Син-Бин-У отдыхал на песке, у моря. Снизу тепло, сверху тепло, словно
сквозь тело прожигает и калит песок солнце.
Ноги плещутся в море и когда теплая, как парное молоко, волна лезет
под рубаху и штаны, Син-Бин-У задирает ноги и ругается.
- Цхау-неа!..
Син-Бин-У не слушал, что говорит густоусый и высоконосый русский.
Син-Бин-У убил трех японцев и пока китайцу ничего не надо, он доволен.
От солнца, от влажного ветра бороды мужиков желтовато-зеленые, спу-
танные, как болотная тина, и пахнут мужики скотом и травами.
У телег пулеметы со щитами, похожими на зеленые тарелки; пулеметные
ленты, винтовки.
На телеге с низким передком, прикрытый рваным брезентом, метался ра-
неный. Авдотья Сещенкова поила его из деревянной чашки и уговаривала:
- А ты не стони, пройдет!
Потная толпа плотно набилась между телег. И телеги, казалось, тоже
вспотели, стиснутые бушующим человечьим мясом. Выросшие из бород мут-
но-красными полосками губы блестели на солнце слюной.
- О-о-о-у-у-у!..
Вершинин с болью во всем теле, точно его подкидывал на штыки этот
бессловный рев, оглушая себя нутряным криком, орал:
- Не давай землю японсу-у!.. Все отымем! Не давай!..
И никак не мог закрыть глотку. Все ему казалось мало. Иные слова не
приходили:
- Не да-ва-й!..
Толпа тянула за ним:
- А-а-а!..
И вот, на мгновенье, стихла. Вздохнула.
Ветер отнес кислый запах пота.
Партизаны митинговали.
Лицо Васьки Окорока рыжее, как подсолнечник, буйно металось в толпе и
потрескавшиеся от жары губы шептали:
- На-ароду-то... Народу-то, милены товарищи!..
Высокий, мясистый, похожий на вздыбленную лошадь, Никита Вершинин
орал с пня: