"А.Г.Ивакин. Неправда " - читать интересную книгу автора

двинулась параллельно потоку на Красную Площадь.
Вид ее резко контрастировал с тем, что рассматривали своими
видеоискателями японцы.
Гигантский, выше кремлевской стены зиккурат Мавзолея дымил
красно-черным дымом. Очередь втягивалась в разверстую пасть храма
большевистской религии. Порядок у входа наводили двое - один маленького
ростика, в мундире тридцатых годов, с двумя большими синими звездами на
петлицах, второй, похожий на кобру, в черном костюме-тройке, зловеще
поблескивал стеклами круглых очков.
И никто из зиккурата уже не выходил. На верхней же площадке, где
финикийцы располагали когда-то статуи своих богов, словно древний Ваал махал
сухой рукой и жевал черенок трубки низкорослый усач.
На зубцах Кремля в веревочных петлях висели какие-то люди, в древних
долгополых кафтанах. Вдоль стены, прямо под ними расхаживал сажеными шагами
огромный двухметровый мужчина с выпученными глазами и грозил кулаками тем,
кто пытался пошевелиться.
Пытаясь вырваться из гранитного плена, под кремлевской стеной ворочали
мраморными головами намогильные бюсты идолов революции.
А со стороны Исторического Музея выехала вдруг конная группа. У каждого
из них к седлу была привязана метла и отрубленная голова собаки. Только один
всадник, скакавший чуть впереди всех, был без страшных украшений. Но темный
пламень в глазах делал предводителя страшнее всех его спутников. Даже
рыжебородого, у которого собачья голова была не отрубленной, но оторванной.
Всадники Смерти гнали плетками перед собой двух человек в разорванных
рубищах и с выколотыми глазами.
Направлялись они к безглавому, почему-то, собору Василия Блаженного,
около которого расстреливали по очереди древний портрет женщины с ребенком
на руках французский гренадер и польский шляхтич.
Около них ползали в гное и крови два безруких и безногих туловища. Их
конечности были свалены в кучу около мертвенно-мраморного Лобного Места.
Калеки зубами выхватывали из кучи то руку, то ногу, примеряли их, пытаясь
найти свою. Они то безбожно материли друг друга, то черным словом поминали
то "Фрола-Каина", то "Катьку-стерьву".
И высоко в черном небе парил знакомый с детства силуэт Козлобородого И
прищур его глаз казался внимательным, но отнюдь не добрым. Словно выцеливал
он тех, кто еще не пришел к Нему.
И не было видно ни памятника Минину и Пожарскому, ни тянущейся сквозь
тучи к небу колокольни Ивана Великого, ни золотых куполов кремлевских
соборов.
Только кровавые пентаграммы рубиново горели в темноте, стараясь
перевернуться и занять свое настоящее положение - одним лучом вниз.
- Вот это да! - потрясенно выдохнул Лешка. Вся история, настоящая
история, не та что в учебниках, а именно настоящая проходила перед ним.
Мечтал ли он когда-нибудь о таком.
- Боже, какой ужас! - спрятала лицо Оля на груди у Мишки. - Давайте
уйдем отсюда.
- Не боись! - постарался ободрить Алексей. - Это все равно, что кино.
Понимаешь, ну как ужастик.
- Чего-то не хочется такой ужастик смотреть. - поморщился Мишка. -
Может как-нибудь уйдем отсюда?