"Дэниел Истерман. Ночь Седьмой тьмы " - читать интересную книгу автора

сейчас искать убийцу ее мужа. Не считая того, что он был убежден в одном:
ей что-то известно, имя, мотив, какой-то случай. А может быть, еще
что-нибудь, что-то, о чем он не мог даже догадываться. Он вспомнил ее
улыбку в баре.
Она повернула к нему свое лицо и произнесла:
- Пожалуйста.
Свет фар встречного грузовика стер ее отражение со стекла. Абрамс
повернул машину.
В парке не было ворот, которые закрывали бы доступ туда по ночам.
Многие пьяницы и наркоманы проводили там темное время суток, накачиваясь
каким-нибудь дешевым пойлом или торча на игле с героином. Сегодня, впрочем,
парк будет пустовать. Сегодня дождь позаботится о том, чтобы все было
чисто. Хоть и ненадолго.
К тому времени, когда он отыскал тропинку, они уже промокли до нитки.
Он взял с собой фонарь, который всегда держал в багажнике автомобиля. Его
браунинг тридцать восьмого калибра мягко прижимался к ребрам, уютно покоясь
в своей маленькой кобуре под мышкой.
- Это случилось вон там, - сказал он. - Рядом с памятником.
Вдоль всей тропинки стояли фонари, светясь, как бумажные золотые нимбы
из дешевой лавки. Их обманчивое обещание тепла в ночной темноте лишь еще
больше обострило в Рубене чувство опустошенности и тревоги. Ему не хотелось
быть здесь.
Они медленно двинулись по тропинке, Рубен впереди, часто смаргивая,
чтобы дождь не заливал глаза, стараясь сложить свет, смерть и темноту в
некую узнаваемую картину. Анжелина следовала за ним, чувства ее онемели,
она не знала точно, почему ей захотелось прийти сюда. Смерть Рика была еще
свежа, слишком свежа, как снег на увядшем поле. Она все еще не знала, как
ей следует на нее реагировать. Будут похороны, его родители приедут из
Бостона и его брат из Сэг-Харбор. Будут преподаватели с факультета и
студентки; некоторые из них прольют больше слез, чем она. Она и была тем
увядшим полем; на несколько дней его смерть сделает ее белой и тускло
поблескивающей в лучах солнца. На некоторое время.
Рубен наконец отыскал то место: дерево, отстоявшее от тропинки шага на
три. Дождь стер все следы утренней работы: отпечатки ботинок, ямки,
оставленные совками, гипс, маленькие дырки там, где фотографы втыкали в
землю промерные рейки.
- Мы нашли его здесь, - сказал он, крутя лучом фонаря по земле. Она
была взрытой и влажной, пучки примятой травы в море жидкой грязи.
Анжелина почувствовала, как от живота к сердцу побежали мелкие, как
круги на воде, волны отчаяния. Она пыталась побороть их, тяжело дыша. Она
не любила его, не любила уже много лет; у их отношений не было бы никакого
будущего, даже в измене друг другу. Так откуда же эта ранящая боль, эта
потребность заплакать? Уж конечно не по нему. Значит, по себе. Она не
хотела, чтобы все кончилось именно таким образом. Но это было лучше, чем
ничего. Разве нет?
- Сейчас здесь ничего нет, - говорил Абрамс. - Видите?
Анжелина не ответила. Она достаточно хорошо видела, что он прав: одна
лишь грязь и соскребенные в кучку воспоминания. К завтрашнему дню не
останется вообще ничего. Ей показалось, что она плачет, но поднеся руку к
щеке, она обнаружила, что ее лицо мокро от дождя, не от слез.