"Фазиль Искандер. Дядя Сандро и раб Хазарат (рассказ)" - читать интересную книгу автора

он меня сразу заметил, и он всегда меня сразу замечал. Заметив меня, он
что-то с улыбкой говорил женщине, стерегущей проход, и она, расцветая от его
улыбки, пропускала меня.
Иногда, когда я вот так дожидался его, он подкатывал откуда-то сзади, и
я чувствовал его добрую руку, ласково ложащуюся на мою голову или
шутливо-крепко, как арбуз, сжимающую ее, и я при этом всегда старался
улыбнуться ему, показывая, что мне нисколько не больно. Мы, не
останавливаясь, проходили мимо стражницы, и она, расцветая от его улыбки,
оживала до степени узнавания меня.
И тем более меня всегда удивляла тяжелая тусклость ее неузнавания,
когда его не было. Не то чтобы я просился, но я стоял возле нее, и она могла
бы вспомнить, что я это я, и пропустить меня. Ну, хорошо, соглашался я
мысленно, пусть не пропускает, но пусть хотя бы узнает. Нет, никогда не
узнавала. И стоило появиться Вахтангу, стоило положить ему руку на мою
голову, как женщина оживлялась, словно включала лампочку памяти, и теперь
мимоходом окидывала меня узнающим взглядом.
Я почему-то навсегда запомнил его летним, только летним, хотя видел его
во все времена года. Вот он в шелковой, голубой рубашке навыпуск, в белых
брюках, в белых парусиновых туфлях празднично ступает по деревянному настилу
пристани, и рубашка на нем то свободно плещется, то мелко-мелко вскипает под
бризом и вдруг на мгновение прилипает к его стройному, крепкому телу.
И я вижу его тогда так воспринималось, но оно и было таким хорошее лицо
с якобы волевым подбородком, но я уже тогда понимал, что его волевой
подбородок смеется над самой идеей волевого подбородка, потому что он весь
не стремление достигнуть чего-то, он весь воплощение достигнутого счастья
или достижимого через пять минут: только выйдет через проход, а там уже его
ждет девушка, а чаще девушки.
Ах, извините, девушки, за-дер-жался! говорил он в таких случаях и,
вскинув руку, мимоходом бросал взгляд на часы, лихо сдвинутые циферблатом на
кисть, и неудержимо смеялся, смеялся вместе с девушками, как бы пародируя
своим замечанием образ жизни деловых людей.
Интересно, что Вахтанг и его друзья, целыми днями игравшие в бильярд на
водной станции, почти никогда не купались. Чувствовалось, что это для них
пройденный этап. Но однажды в жаркий день они вдруг гурьбой высыпали из
своей бильярдной и, скинув франтоватые одежды, оказались стройными,
мускулистыми, крепкими парнями.
Они буйно веселились, как великолепные животные неизвестной породы,
прыгая с вышки то ласточкой, то делая сальто, переднее и заднее, то,
выструнив стойку на краю трамплина, вертикально протыкали воду. Видно, все
они были спортсменами в какой-то предыдущей жизни.
Потом уже в воде играли в пятнашки. Ловко ныряли, прячась друг от
друга, и я тогда впервые увидел, как Вахтанг под толщей воды плавает спиной,
чтобы следить глазами за парнем, нырнувшим за ним.
Мощными, ракетными толчками, каждый раз заворачивающими его в
пузырящееся серебро пены, он все дальше и дальше уходил в глубь зеленоватой
воды, а потом исчезал.
Парень, гнавшийся за ним, вынырнул и, стоя на одном месте, озирался,
стараясь не пропустить Вахтанга, когда он выскочит из глубины. Через долгое
мгновение Вахтанг все же вынырнул за его спиной и, крикнув: "Оп!" нашлепнул
ему на шею горсть песка, поднятого со дна.