"Фазиль Искандер. Сон" - читать интересную книгу автора

после каждого удара, как ему казалось, а просто отряхивается. Так человек,
слегка мотнув головой, сгоняет муху, севшую ему на лицо.
"Ему совсем не больно", - с ужасом подумал он, продолжая молотить по
резиновому подбородку мужчины. И сейчас он почувствовал фальшь собственных
ударов. Ведь он уже понял, что мужчине его удары не причиняют никакого
вреда.
И теперь ему ясно стало, что он перед этим мужчиной притворяется,
делает вид, что не догадывается о бесполезности своих ударов, и длит
бесполезное наказание.
Ведь если мужчина догадается, что он уже знает о бесполезности своих
ударов, то это значило бы, что он должен найти новый способ мести или
оказаться смешным. Но он не находил нового способа мести, точнее, считал
преступным, скажем, схватить кухонный нож и пырнуть им ненавистного мужчину.
Нет, такой выход он считал невозможным, а вот бить кулаками - в порядке
вещей. Но и показаться смешным было ужасно. И он, чтобы не показаться
смешным, усердно, как бы не сомневаясь в силе своих ударов, продолжал
молотить кулаками по его бесчувственному подбородку. Но положение с каждым
мгновением становилось все кошмарнее и кошмарнее, и руки уже стали
свинцовыми от усталости - Что толку драться? - вдруг сказал мужчина,
подставляя ладони и легко принимая на них его удары. - Мы с ней уже живем
полгода. А теперь решили жениться...
- Как полгода? - задохнулся он в крике и одновременно постыдно радуясь,
что при такой вести уже бессмысленно его бить и потому наконец можно
опустить руки, которыми, выбившись из сил, он с трудом двигал. И вдруг
неожиданно как убийственный аргумент против этого мужчины вспомнил и
выкрикнул: - Но ведь она эти полгода продолжала жить со мной!
- Ну, это чисто формально, чисто формально, - поспешно поправил его
мужчина, пытаясь замять этот его сокрушительный аргумент.
- Как это - формально?! - вспыхнул он, не давая отбросить этот свой
аргумент, из которого, как ему казалось, совершенно ясно вытекало, что она
не могла ничего общего иметь с этим мужчиной. И он стал доказывать, что все
эти полгода он не формально, а по-настоящему жил с женой, не пренебрегая и
такими постельными деталями, о которых он и под пытками в другое время не
стал бы кому-либо рассказывать.
Ему казалось, что мужчина этот исчезнет, как дурной сон, если его
доказательства будут убедительны. Но приводя их, он старался говорить
иносказательно, чтобы ребенок ничего не понял, чтобы не причинять ему боли и
не оскорблять его слух.
- Только без натуралистических подробностей, - сказал вдруг мужчина и,
поморщившись, махнул рукой, - мы всегда были против натурализма.
Слушая его слова; он вдруг почувствовал, что этот мужчина ведет себя
как хозяин положения и в стране, и в его доме. "Как это могло получиться, -
подумал он, - ведь они вроде потеряли власть? Или сделали вид, что потеряли
власть?"
"Может, все это сон? - с брезжущей надеждой подумал он. Но тут же
жестко поправил себя: - Как же это может быть сном, когда как раз накануне я
видел сон, который намекал мне на эту предстоящую явь. И вот она".
А между тем мужчина, видимо, нашел его доказательства достаточно
убедительными с упреком посмотрел на его жену.
- Вот как, - сказал он, вздохнув, - а что ты теперь скажешь?