"Фазиль Искандер. Утраты" - читать интересную книгу автора

чем они.
Эти странные люди беспрерывно говорили о лучшем будущем
страны, но, заметив лучшее настоящее ближнего, бледнели от
обиды.
А сестра жила легко, хотя нелегкой жизнью. Имея свою
зарплату учительницы и зарплату мужа, инженера-физика, она
все-таки вечно держала учеников - денег не хватало, жизнь в
курортном городе особенно дорога. Почти все соседи по дому были
более состоятельны, но она никогда не испытывала к ним никакой
зависти.
- Каждому свое,- смеялась она,- зато нам воры не
страшны.
...Обо всем этом Зенон вспоминал на следующий день после
сороковин, когда схлынули гости и он сидел вместе с зятем, его
матерью и собственной родственницей в той комнате, где сорок
дней тому назад стоял гроб сестры.
Странно, но сейчас находиться в доме сестры было больней,
чем тогда, когда она мертвая здесь лежала. Словно мертвая в
своем доме она еще чуть-чуть принадлежала своему дому, своему
мужу, своему сыну, ну и ему, Зенону, конечно.
А может, дело в том, что теперь, когда он сам уже
внутренне не работал, потому что иссякло вдохновение, его
духовное зрение полностью совпадало с действительностью,
которую он видел, как четкий пейзаж в хорошо отрегулированном
бинокле. И этот пейзаж означал: в доме сестры нет и никогда не
будет сестры.
Уже был вечер. Мерцал экран телевизора, но за картиной
следили только женщины - родственница Зенона и мать зятя.
Зенон временами поглядывал на свою родственницу, о которой
он когда-то писал, и как ему казалось, это были хорошие
страницы. Поглядывая на модель своего образа и сравнивая их, он
чувствовал странное удовлетворение сходством модели с образом,
а не наоборот.
В его сознании давно уже оригиналом стал написанный им
портрет, но сейчас, глядя на модель, он испытывал поощрительное
удовлетворение моделью за то, что она похожа на свой образ,
словно она, родственница, кстати, абсолютно не подозревавшая о
существовании своего словесного портрета, тем не менее
старается быть на него похожим и, несмотря на время, все еще
преуспевает в этом.
Однако пора бы ей выглядеть старухой, думал Зенон, глядя
на нее. В горной деревушке, еще совсем пацаном, он помнил ее
уже цветущей женщиной, беспрерывно, почти ежегодно рожавшей
детей, а сейчас у нее уже были правнуки, но она еще была мало
похожа на старуху.
Зато идеальной кавказской старухой выглядела
девяностолетняя мать мужа сестры. В черной одежде, с черным
платком на голове, она сидела на стуле и неподвижным взглядом
смотрела на экран.
Она все еще жила в своем доме в горной деревушке, а два ее