"Виктор Исьемини. Ингви, Король-Демон (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

видел, затем лицо его просияло:
- Ваше величество, вы можете взглянуть на них - в вашей темнице сидят
плененные мной орки, которых я привел из последнего похода старому королю
Манонгу, да он бедняга, был уже так болен, что и не взглянул на них: что
же до военных действий, то они проходят за восточной границей - в Ничейных
Полях. Мы с нашими латниками отправляемся туда и ищем орков, которые
отрядами по тридцать-сорок воинов пробираются в Альду. Орки стараются
проскользнуть незаметно и если удается им это - чинят разорение на наших
землях - жгут деревни, убивают, а молодых женщин забирают с собой.
- Зачем же им женщины?
- Никто толком не знает, но уж ничего хорошего от орков ждать не
приходится:
- Значит, каждый рыцарь действует на свой страх и риск - без всякой
организации?
- Да вроде того, - такой вывод демона неожиданно смутил маршала, - но
если какой-нибудь рыцарь наткнется на слишком большой отряд врага, правила
рыцарской чести не возбраняют в этом случае ему объединиться с другими
нашими отрядами. При этом формально командовать совместными действиями
будет тот, кто первым обнаружил врага, либо тот, у кого больше воинов,
либо:
- :Либо оба сразу - верно я понимаю? - улыбнулся демон.
- Да в общем-то, вроде верно - наши не привыкли подчиняться приказам и
действовать сообща: - несмело улыбнулся в ответ рыцарь.
- Ну что ж, спасибо, сэр Валент, картина в целом мне ясна. А на орков я
взгляну обязательно - как только дела позволят: А теперь вопросы к тебе,
Сарнак. Мне нужно разобраться, на что способны здешние колдуны:

ГЛАВА 4

То-то радости пустомелям!
Темноты своей не стыжусь
Не могу я быть Птолемеем -
Даже в Энгельсы не гожусь
Но от вечного бегства в мыле,
Неустройством земным томим,
Вижу - что-то неладно в мире,
Хорошо бы заняться им:
А.Галич
": И не было ничего, кроме Гилфинга, и было все - ибо Гилфинг вмещал в
себя все: свет и тьма, огонь и ветер, радость и боль, мужчина и женщина -
всем был Гилфинг: Будучи вместилищем всего в окружающей пустоте, он
предавался созерцанию и размышлению - созерцанию себя и размышлению о
себе: Так было!
И размышления Гилфинга привели его к спорам - спорам с самим собой. Он,
вмещающий в себя все, спорил с собой обо всем и однажды понял, что не в
силах более быть один, ибо в спорах проявлялась двойственность его бытия.
От его мыслей, рвавших надвое его, родились два существа, каждое из
которых было отражением его сущности, но не полным, а как бы половинным:
Так было!
И создав эти существа, наделил Гилфинг их разумом, дабы мыслили, как он,