"Иван Исаков. Первое дипломатическое поручение (про войну)" - читать интересную книгу автора

на землях Бадена, существует несколько ветвей древнего рыцарского дома
Биберштейнов. Обнищавшие ветви, наряду с традиционной военной службой,
занялись науками, и из Штутгартского университета вышло несколько ученых,
дальнейшая судьба которых связана со службой в России. Еще в 1798 году
блаженной памяти император Павел I по ходатайству графа Каховского из Ясс
разрешил принять на службу Фридриха фон Биберштейна в качестве офицера; в
последующем тот сделал такие успехи в ботанике, что Александр Благословенный
пожаловал ему 5000 десятин в окрестностях Мерефы за труды в области
организации российского виноградарства и шелководства. Умер он в 1826 году и
по сей день его останки...
Остановив докладчика движением холеной руки, посол поднял
любопытствующий взгляд на Немитца. Недоуменное выражение лица последнего
отвечало на безгласный вопрос его высокопревосходительства.
- В первый раз слышу... Но, простите, какое отношение имеет ко мне этот
Маршалл фон Биберштейн?
Разрешительный жест посла в сторону архивариуса дал возможность мичману
узнать кое-что более интересное.
- Наряду с ветвью Маршалл фон Биберштейнов существует боковая ветвь
Немитц фон Биберштейнов из тех же прирейнских княжеств. Мне пока не удалось
проследить, когда Немитцы переселились в Россию. Сведения о них скуднее, чем
о роде Маршаллов, но я, с вашего позволения, продолжу...
- Благодарю вас, - сказал посол. - Я вполне удовлетворен. Вот разве
молодой человек захочет подробнее узнать о том, когда его предки с Рейна
начали служить русским государям...
- Извините, Иван Алексеевич, - перебил посла взволнованный мичман,
позабыв о разнице в чинах и летах. - Я всегда считал и считаю, что человека
надо ценить по его делам, а не по родословной! Так я был воспитан своим
отцом. Хотя вот только сейчас начинаю смутно припоминать, что в детстве
старые тетушки что-то говорили об отдаленном родстве с Биберштейнами. Но
поверьте, что у молодых людей нашей семьи никогда не было этого
наследственного поветрия дворянских домов - раскапывать генеалогические
дебри, для того чтобы легче было сделать карьеру.
- Однако, молодой человек, я, признаться, думал, что вы взрослее, -
усмехнулся посол. - Такой нигилизм к родословной и к знатным предкам слишком
радикален. Особенно для офицера. Но, слава богу, это с годами проходит... А
впрочем, сейчас не об этом разговор. Ясно, что у моего германского коллеги
вполне достаточно оснований, чтобы считать вас своим, хотя и очень
отдаленным, но все же родственником. Другой вопрос, для чего это ему
понадобилось, причем так срочно? Вы меня простите, но поскольку не вы, а он
имеет честь быть графом и бывшим статс-секретарем Германской империи, то не
ему, а вам должно быть лестно такое открытие родственных связей. А между
тем... Впрочем, - оборвал себя посол, - на сегодня достаточно открытий и
признаний. - Последние слова посол сказал явно в адрес слишком экспансивного
мичмана. - Господа, вы можете быть свободны.
Обращаясь к Немитцу, Зиновьев прибавил:
- Указания получите от Николая Петровича. И как бы ни претила вам
генеалогия, извольте абсолютно точно придерживаться тех директив, которые
будете получать от моего имени.
- А как быть с приглашением?
- Конечно принять! У нас нет оснований отступать. И кроме того, это