"Дмитрий Исаков. Мурзик (Роман-эпопея)" - читать интересную книгу автора

Но как ни странно, ни сейчас, ни позже версия с Димиком больше ни разу
не обсуждалась.
Это можно было объяснить происками моего второго интеллекта, а скорее
всего кэгэбэшники до того были рады, что поймали нас и принимали, видно, за
большие шишки, и им так хотелось побыстрее доложить о победе над нами, тем
более мы сразу раскололись, что думать о каких-то там мелких нестыковках ну
совершенно было некогда.
Да и зачем? И вот на протяжении двух месяцев я упорно морочил им
голову. Я придумал страшную историю о секретном плане подготовки агентов для
засылки в СССР. Наплел, что меня с пеленок готовили в шпионы в специальной
школе, где говорили только по-русски (вот почему я не знаю английского), и
когда мне не верили и вкалывали психотропные "сыворотки правды", я на все
поставленные вопросы отвечал как надо, а те вопросы, на которые мне не
следовало отвечать, они мне не задавали. ("Вы не путешественник во времени?"
и в этом духе!).
Как потом оказалось, мне здорово подыграла Мурзилка, которая с испугу
решила молчать до последнего, пока не станут бить, и так кабанела, что никто
даже не засомневался в ее несоветском происхождении. (Советские девушки так
не капризничают!).
Да тут и я поставил твердое условие, что буду с ними сотрудничать, если
Мурзилка все время будет со мной!
Тут вы, конечно, вспомните о кулоне?
А кулон-то отобрали у нас еще в номере, но самое страшное было в том,
что я все ждал, когда они его нам предъявят и, не дождавшись, сам спросил о
нем, на что следователь, сделав круглые глаза, показал мне протокол обыска,
в котором никакой кулон не значился.
Вот и все! Кулона нет, и хотя Мурзя со мной в заточении, мы навечно
пленники КГБ. У меня наступила апатия и, как следствие ее, мной овладел
какой-то мазохистский цинизм. Я врал следователю, и он это все хавал.
На один из постоянных вопросов о цели нашей засылки я с самого начала
заявил, что заслан Американским Империализмом в лице Центрального
Разведывательного Управления с целью дестабилизации существующего режима,
сбора стратегической информации и проведения диверсионной деятельности. На
вопрос, как я намеревался дестабилизировать режим, я начинал рассказывать
политические анекдоты. Слушая меня, у КГБ бальзам разливался по сердцу
(которое всегда было холодное). С моих слов, стратегическую информацию я
собирал, толкаясь в гуще народа и изучая настроения масс. О диверсионной
деятельности я сказал, что должен был ждать условного сигнала, чтобы
грохнуть какого-нибудь вождя. Ну, и всякую другую бредятину!
Я даже решил немного помочь родному военно-промышленному комплексу
(Российскому, конечно) и сообщил, что узнал из случайного разговора рабочих
у проходной 45-го завода, куда я должен был перейти на работу в декабре 1979
года: "Немудрено, что мы отстаем от американцев в авиации, если до сих пор
на заводе стоят трофейные станки!". Может, после этой информации станки
заменят, и наши самолеты будут лучше и не дешевле американских.
Про Мурзилку что можно сказать? Она была молодцом: когда надо было -
кабанела, лишнего не говорила и, как истинно русская женщина (хотя русской
ее можно назвать только эмпирически, - основные составляющие ее крови были
хохляцкие, польские и еще черт знает какие) в безысходной своей надежде и
вере в счастливый конец была, как ни странно, паинькой и меня не