"Александр Исаев. Долина грез " - читать интересную книгу автора

все, что им вздумается".
Ясность внес бородатый старшекурсник:
"Ребята, не будьте наивными. Кроме блатных к дальнейшим турам допустят
только тех, кто обязательно срежется на общеобразовательных предметах. Это
же ясно как божий день... Не тратьте зря времени. На следующий год будет
набирать курс "дядька" Прудкин, он берет простых смертных, вот тогда и
приезжайте..."
Пророчества бородатого сбылись: ни Игорь, ни один из его новых друзей
ко второму туру допущены не были.
Год спустя, приехав поступать в институт вторично, он узнал, что оба
"сынка" благополучно перебрались на второй курс.
Тот простодушный паренек из Сибири в списках студентов не значился.
Первый семестр запечатлелся в памяти долгим сумбурным сном. Множеством
обособленных фрагментов-видений. Казалось, что ему, как и герою одного
мультфильма, удалось прямо из зала шагнуть в "заэкранье" и очутиться в
призрачном, потустороннем мире...
Только рассудком можно было постичь, что бодренькая старушенция,
спешащая со звонком в аудиторию,-- ХОХЛОВА, что скромный человек в очках, с
которым он едва ли не ежедневно встречается в коридорах института, --
ХУЦИЕВ, что бородатый крепыш за рулем "Жигулей" -- СОЛОВЬЕВ, что буднично
пьющий на кафедре чай из десятикопеечного стакана -- ГЕРАСИМОВ, а сидящая
рядом с ним женщина -- МАКАРОВА...
Весь первый семестр он знал только один маршрут: общежитие -- институт
-- общежитие. Обратно после четырех пар и двух-трех просмотров он буквально
приползал. Ужинал. И до часу ночи готовился к семинарам.
В разгар зимней сессии он получил из Владивостока письмо от жены. Она
выходила замуж за штурмана дальнего плавания и требовала развода. Игорь
отправил ей заверенное нотариусом согласие, необходимое для заочного
расторжения брака.
В конце записки, сопровождающей заявление, он не удержался и дописал:
"Большому кораблю -- большое плавание".

Ярко-голубой "Москвич" включил левый поворот, Игорь едва успел
затормозить.

В конце первого курса Игорь влип в неприятную историю. Готовили
курсовые работы. Свой спектакль он ставил по написанной им же одноактной
пьесе "Трамвайный анекдот". На генеральном прогоне присутствовал сам
"дядька" Прудкин. (Он приступил к съемкам очередной "опупей", и один факт
появления его в мастерской был уже событием.) Действующими лицами пьесы были
пассажиры трамвая. Мужчина в черных очках читал газету "Правда". Газета была
перевернута вверх ногами. По мере того как развивалось действие пьесы,
мрачнело лицо мастера. Вторую половину спектакля он, барабаня пальцами по
столу, демонстративно смотрел в окно.
-- Такая "правда" нам не нужна! -- когда затихли аплодисменты
сокурсников, подытожил он.
Игорю дали неделю для подготовки другого спектакля. В противном случае:
двойка по курсовому и...
На следующий день он взял в библиотеке сборник одноактных пьес (в
помощь сельской самодеятельности) и приступил к форсированию одной из них.