"Глеб Исаев. Cvan-65, Книга 2" - читать интересную книгу автора

хотел чуть успокоить хозяина и удержать его от непродуманных поступков.
"Это ж-ж-ж неспроста, - процитировал сторож героя старого
мультфильма. - Или как говорил не менее знаменитый комик: Усы даром не
сбривают".
Что и говорить, за время своего вынужденного проживания в немецком
"плену" он наслушался всяких историй о находчивости и хитроумности аферистов
разного сорта, но подобного?
"А может, и впрямь, ошибся? День был долгий, суетный, вот и
померещилось?"
Устав ломать голову перебором возможных вариантов, устало откинулся на
мягкую спинку дивана и прикрыл глаза: "Ну и ладно. В конце концов, это не
мое дело".
Когда его, раненого, отправили на больничную койку, а после
выздоровления посадили в тюремную камеру, он точно так же перебирал в голове
все перипетии своего безрассудного поведения. И выводом стало твердое
понимание собственной глупости. А еще клятва никогда больше не пытаться
спасти мир в одиночку. "Если за все, что я сделал, у них не нашлось лучшей
благодарности, чем срок, быть по сему".
"А раз так, значит он, этот мир, того заслужил, - с горечью думал
Сергей в ночь после объявления приговора. - Пять долгих лет за несколько
тысяч спасенных жизней? Спасибо". Злость и бессильная досада - вот и все,
что осталось в тот момент в сердце. А прошедшие годы заключения только
утвердили его в этих чувствах.
"Вроде, все уже решено, перерешено, и чуть было снова не встрял... -
рассудил он. - Ну и хорошо. Пролетит этот антиквар е покупкой, так, значит,
на роду написано, нет, ну и слава богу. Значит, быстрее отдаст деньги".
Сторож скинул потертый джемпер, пропитавшийся вагонным запахом, и
удобно устроился на диване. Чашка с ароматным кофе, тихий свист ветра в
неплотно прикрытой форточке, тепло от мощной итальянской батареи начали
клонить в сон.
"Да рано еще", - тряхнул головой охранник и вспомнил про свой не
разобранный багаж, - так или иначе, жить мне пока придется здесь, в этой
комнатке". Он быстро разобрал нехитрые пожитки и добрался до пыльного мешка:
"Ага, вот и занятие. Гляну-ка я на добычу". Отложил в сторону уже виденные
статуэтки сороки и спортсмена, осторожно вынул новый сверток.
Развернув газету, поднес к глазам хрупкую фигурку.
- Ого, кто это? - присвистнул он в удивлении. Сквозь многолетний серый
слой пыли виднелся белоснежный фарфор.
"Горбун? Не похож, - Сергей покрутил фигурку, обратив внимание на уже
привычную наклейку на донышке, скорее, шут, - решил он, рассмотрев
длинноносые с загнутыми носками туфли нового экспоната. - Ну, точно, -
уверился в своем впечатлении зритель, стерев пыль с головы экспоната. - И
колпак с бубенцами. Только вот лицо - не в масть. Совсем не скоморошье.
Хитрое. И поза... - он улегся на спину и водрузил статуэтку на грудь. -
Красив... что сказать", - глаза его понемногу начали закрываться, однако
рука крепко держала хрупкий фарфор. Задремал, словно на мгновение провалился
куда-то в стылый тусклый мир. Секунда, и он вздрогнул, ощутив, как поползла
вниз расслабленная рука.
Осторожно опустив статуэтку на стол, Сергей вновь улегся, но спугнутый
сон исчез. Наоборот, в голове мелькали обрывки мыслей, чудились непонятные