"Глеб Исаев. Классик " - читать интересную книгу автора

довольно потирал руки.
Десять суток ареста.- Распорядился он. Для начала, а дело в
прокуратуру. А уже после обеда Леху отвезли на гауптвахту.
Причем иезуитская хитрость майора бала в том, что гауптвахта была
общевойсковой. В городке, кроме "учебки" размещался полк мотопехоты. Ясное
дело, что на фоне бравых разведчиков пехота в глазах местного населения,
особенно женской его половины явно проигрывала, что приводило к частым
стычкам на танцах и в увольнениях. Но и тут, стрелки проигрывали. Поэтому,
оказавшийся на местной "Губе" спецназовец, становился объектом нешуточных
издевательств караула. Майор действовал наверняка. Гордец должен либо
сломаться, либо получить пару "ДБ" и плавно уйти в Дисбат. Или с травмами
разной степени тяжести, комиссоваться по болезни. На крайний случай, упасть
с нар. "Нет человека, нет проблемы". - Рассуждал служака. Конспирация
сыграла плохую службу. Отправив Алексея служить на общих основаниях, Куратор
планировал после трех месяцев учебки, отозвать паренька в спецшколу и
продолжить его обучение. Однако закрутился и упустил из виду реалии жизни.
Действительность внесла коррективы. В тот же день Алексея крепко избили.
Предусмотрительно надев наручники, и приковав к трубе отопления. Тяжелые
дубинки, именуемые в народе демократизаторами, следов не оставляют, но
травмы наносят вполне реальные. Нельзя сказать, что его впечатлили побои.
Напугать человека прошедшего Разбор и Встречу уже почти невозможно. Когда
Леха пришел в себя, он понял, что эти полмесяца ему дадутся непросто. Тело,
привыкшее к травмам, перенесло побои спокойно. А вот настроение испортилось.
"Сломать не сломают, но посадить могут "- Рассуждал он, лежа на жестких
нарах в одиночной камере. Нужно что-то делать. Его мозг прокручивал
возможные варианты. Бежать? Куда? Опять же статья.
Захватить машину и вынести ворота элементарно. Но начнут охоту и тогда
без крови, может не обойтись. Терпеть бессмысленно. Они, пока не сломают, не
успокоятся. А это совсем плохо. Придется рисковать. Он закрыл глаза и
мысленно вернулся к разговору с Павлом Андреевичем. Тот разговор прервался
звонком, Куратор зачем то звонил дежурному. Напрягать память не пришлось.
Номер возник перед глазами.
"Что-ж, будем звонить. Или они меня вытащат, или придется уходить со
скандалом". - Решил Алексей. Теперь он твердо знал, что хочет. И сумей
увидеть Майор его в тот момент, он пять раз подумал прежде чем организовать
подобное воспитание. Когда на утро в камеру вошел помощник коменданта
Алексей, не долго думая, ухватил тшедушного лейтенанта за воротник шинели и
легонько шлепнул о стенку. Начкар, встретился лбом с крашеной штукатуркой и
обмяк. "Теперь главное". - Вытянув из кармана офицера сотовый телефон
Алексей уперся спиной в дверь и набрал номер. Перекрывая грохот ломящихся в
камеру охранников, он попросил пригласить к телефону Куратора. Но, как и
следовало ожидать, дежурный, на вопрос неизвестного позвать Павла
Андреевича, спросил фамилию.
- Ну, не знаю я.- Пропыхтел Леха, из последних сил сдерживая натиск.
Тогда передайте, только обязательно. Что Алексея Бессонова закрыли.
Предъявили неуставные взаимоотношения. Если не сообщите, неприятности будут
у всех. В отчаянии, понимая, что офицер на том конце провода, скорее всего
забудет о звонке раньше, чем сдаст смену, закончил. - Премьер мне обещал. А
я тебе обещаю. Промолчишь, дослуживать будешь в Анадыре. Поторопись, иначе
потом жалеть будешь.