"Глеб Исаев. Классик " - читать интересную книгу автораТеперь над головой виднелся совсем непонятный потолок в грязных разводах
неаккуратной побелки. Даже не пытаясь понять, что с ним, Алексей тупо смотрел в трещины и отходил от воздействия снотворного. Камера. - Шестиметровая каморка, выкрашенная в буро зеленый цвет, с двумя кроватями на дощатом полу, и маленьким намордником в обитых железом дверях, напоминала чем то заштатную раздевалку в каком, ни будь сельском спортзале. Однако на тумбочке в углу стоял поттер, а рядом с окном, маленький холодильник - еще советский Морозко. Сосед, немолодой мужчина, совершенно не похожий на бандита, а скорее на работягу, лежал на кровати, отвернувшись к стене. Мысли в, гудящей голове, путались, и Алексей решил не мучить себя, а осмотреться. Из коридора время от времени раздавался непонятный треск, а следом шаги нескольких человек. "Тюрьма. Это к бабке не ходи. - Не удержался от рассуждений заключенный. И не за границей. Обстановка, а главное люди и запахи, выдавали Родину. "Выходит, привезли в Россию, и, скорее всего в ФСБ,- угадал Алексей.- Да какая разница, куда. Что мне предъявить можно - кражу денег? Вполне, ну это уголовщина. Документы - о них? скорее всего разговор вовсе не пойдет. Они ведь не знают что ноутбук на дне. Может сблефовать? - И сам отрубил. - Ой, не дури, это уметь надо, а ты в этих вопросах - балбес.- Доигрался уже, до кутузки. Сиди теперь и не чирикай. Он лежал на кровати и который раз возвращался к событиям последних нескольких недель. - Глупость и еще раз глупость. Мальчишеством даже назвать нельзя, слово есть такое чудак, но с другой буквы. Какие деньги, какие файлы, в шпионов поиграться захотелось? Письмо еще это. Идиот. Теперь, будь что будет. В чем сознаться? поверит? А если и поверят, все равно не выпустят, повесят статью за мошенничество и на зону, а там долго - ли случиться несчастью? Или иначе обставят? Могут до суда не довести, устроят самоубийство в камере, и привет. Выходит, перспективы никакой - Он понимал - от него не зависит ничего". Однако на допросы почему-то не вызывали. Соседа через день увели, и он остался в камере один. В сущности, одиночка его не беспокоила. Пользуясь все тем же способом, он закрывал глаза и смотрел любимые фильмы. Какое то время развлекало. Потом вспоминал. Детство, школу, юность. Маленький кусок жизни мог превратиться в долгий эпизод. Он останавливал картинку, рассматривал, вспоминал слова, жесты, поворот головы собеседника. Так прошла неделя. Иногда в камеру заглядывал прапорщик, обводилдолгим внимательным взглядом лежащего на кровати арестанта, и так же молча исчезал. И опять тишина. На восьмые сутки, ближе к вечеру, дверь в камеру открылась, и конвоир впустил человека в штатском. Немолодой, полноватый мужчина, с круглым лицом и светлыми пшеничными усами. Он прошел к столу и опустился на табурет. Алексей после вспоминавший первый визит куратора, всегда поражался способности комитетчика вызывать приязнь. Вроде и не сказано еще ни слова, а уже установилось некое подобие отношений. Леха приподнялся на кровати, выжидающе глядя на гостя. Тот в свою очередь смотрел на него. Наконец, что-то решив, протянул руку и сказал. - Ну, Алексей, давай знакомиться. Зовут меня Павел Андреевич. |
|
|