"Сергей Максимович Исаченко. Записки военного корреспондента " - читать интересную книгу автора

Мы горячо жали его руку. Как же, очень вовремя прибыл, перед самыми
боями. Теперь работать будет легче, и я, секретарь редакции, смогу меньше
находиться за правкой материала, а больше бывать в частях.
В четыре часа утра с Громовым идем к полковому комиссару: он едет в
части, и мы вместе уезжаем "на передовую" - это слово впервые появилось
тогда и произносилось с каким-то особенным восторгом.
Дорога идет лесом. По ней беспрерывно снуют автомашины, подвозящие
боеприпасы. Полковой комиссар свернул на КП, а мы пробираемся в полки. Один
полк расположен на берегу озера, на противоположном берегу которого - финны;
другой - правее, километрах в двух. Туда пошел Громов, а я остался здесь.
Сзади, в леске, - огневые позиции наших батарей, исходный рубеж для танковой
атаки.
За ночь здесь успели сделать многое: отрыли траншеи, ходы сообщения,
оборудовали командный пункт полка. В землянке, вырытой на холмике и
тщательно замаскированной, стоял полусогнувшись командир полка - высокий
седой полковник Парамзин. Он разговаривал по телефону. Возле землянки сидело
несколько политработников. Замполит старший политрук Кочергин давал указания
своему политсоставу.
До начала наступления оставалось полчаса. Полк имел задачу из-за озера
ударить во фланг прорвавшейся группировке финнов, опрокинуть ее и уничтожить
в междуозерье. Еще раз проверяются все мелочи, заканчиваются последние
приготовления. Я принес с собой только что отпечатанную листовку с вечерним
сообщением Совинформбюро за 3 июля, центральные газеты. Их сразу отправили в
батальоны.
Политработники разошлись по местам. Я пошел в первый батальон. Батальон
сосредоточился в лощине, немного правее озера, и ему предстояло начать
атаку.
Бойцы сидели в глубокой траншее, пулеметчики проверяли запасы лент.
Слышались тихие команды.
И вдруг воздух потряс ураганный гул - началась артиллерийская
подготовка. Вступили в дело "мясоедовские трубы" (так у нас называли орудия
по фамилии начальника артиллерии дивизии полковника Мясоедова). Заработали
сразу десятки орудий.
Артиллерийская канонада длилась более часа. Когда огонь был перенесен в
глубину, из кустарника вырвались танки и двинулись в обход озера.
Одновременно поднялись батальоны. Финны опомнились и открыли частый огонь.
Но его заглушило мощное "Ура!" наступавших воинов.
Я не успел осмотреться, как в лощине появились плотные цепи бойцов,
выскочивших из траншей. С криками "Ура!" они двинулись вперед, в обход
озера. Увлеченный порывом, я также выскочил из траншеи и побежал рядом с
кричащими бойцами. Разобрать сначала ничего было нельзя - кругом стоял гул,
пулеметная трескотня, многоголосые крики. Кое-где в цепи люди падали,
скошенные огнем. Я опомнился только тогда, когда рядом упал боец, выронив из
рук винтовку. Лишь тогда дошло до моего сознания все происходящее. Посмотрел
на себя и ахнул - в руках полевая сумка с бумагами и листовками, которой я
размахивал в воздухе. Быстро вытащил из кобуры револьвер и побежал дальше.
Это было мое боевое крещение, первое реальное ощущение настоящего боя.
Стремительной атакой наши батальоны сбили финнов и потеснили их. Но
враг упорствовал, переходил в контратаки, пытаясь удержать занятые рубежи.
Бой продолжался весь день и утих только к вечеру. Наши части отбросили