"Сергей Максимович Исаченко. Где-то в Курляндии " - читать интересную книгу автора

медсанбатовских работников подорвалось там в заминированном немецком
блиндаже.
"Аня! - сразу же пронеслось в мыслях у Алексея. - Не случилось ли с ней
чего?"
Он вскочил в машину, направлявшуюся в тыл за боеприпасами, и попросил
подвезти до станции. Там без труда разыскал медсанбат. Палатки были
развернуты недалеко от насыпи, в лесопосадке. Подойдя к одной из них - то
была операционная, - Никандров столкнулся с вышедшим оттуда главным хирургом
Смотрицким.
- Здравствуйте, товарищ майор, - произнес Алексей и спросил: - У вас
что-то случилось здесь?
- Здравствуйте, лейтенант, - протянул ему руку Смотрицкий. - Да,
случилось... Трагическая нелепость.
Он достал папиросу, предложил закурить Никандрову и, взяв его за руку,
отвел от палатки.
- Давайте присядем, покурим. А туда нельзя ходить, - кивнув в сторону
палатки, сказал хирург. - Там уже все сделано, что можно было. Помощь
оказана. Только, к сожалению, некоторым она не понадобилась.
И Смотрицкий рассказал, что здесь произошло. Утром медсанбат прибыл в
район Черской и стал располагаться на новом месте. Поставили палатки, а
несколько медсестер и санитарок во главе с врачом Донцовым пошли осматривать
уцелевшие немецкие землянки. Зашли в одну - она оказалась заминированной.
При взрыве погибли Донцов, санитарки Травкина и Левкина. Алексей мало знал
врача Донцова, но Травкину и Левкину видел часто. Это были прекрасные
девушки, веселые, певуньи и плясуньи - не раз выступали в самодеятельности
перед ранеными бойцами. Особенно веселой и задорной была Левкина -
невысокого роста, курносая, с пышными русыми волосами. Когда ни встретишь
ее, она всегда улыбалась и мурлыкала какую-нибудь песенку, чаще "На позицию
девушка провожала бойца...". И вот теперь ее проводят в последний путь.
Сколько смертей перевидел Алексей за войну, и всегда они вызывали у него
тягостное чувство, как будто терял самых близких друзей или родных. Сейчас
вот эти девушки. Им бы только жить, любить, детей рожать. А они погибли,
притом ужасно нелепо.
"Ну, фашисты, за все заплатите. Бьем вас беспощадно и будем бить еще
крепче!"
- И раненые есть? - после некоторого молчания задал вопрос Алексей.
- Есть, и тяжело. Вы помните медсестру Демидову? "Ну кто же не знает
Аллочку Демидову", - хотел ответить Алексей, но сказал лишь коротко:
- Помню.
- У нее тяжелое ранение, - промолвил Смотриц-кий. - Перебиты обе ноги.
Придется ампутировать. Как жить будет, если выживет?
У Алексея спазма сдавила горло. "Алла, Алла, первая красавица во всей
дивизии. Другой такой нет. Сколько мужчин вздыхало о ней, сколько
предложений ей делали, но она всегда держалась строго и никому не выказывала
особого внимания. И на тебе - такое увечье..."
Алексей хотел спросить про Рогову, но постеснялся. "Лучше разыщу сам".
Он посочувствовал доктору, сам тяжело переживая трагическую гибель
работников медсанбата, поднялся и зашагал вдоль палаток. Вошел в
сортировочную палатку. В ней резко пахло лекарствами, вдоль стен на носилках
лежали раненые, некоторые сидели, прислонившись к столбам. Никандров сразу