"Сергей Максимович Исаченко. Где-то в Курляндии " - читать интересную книгу автора

песок, бойцы на минуту залегли, чтобы отдышаться.
- Не задерживаться, вперед! - раздалась команда отделенного.
Реутов встал и начал взбираться вверх по высокому берегу. Сапоги
скользили по мокрой траве. Он лез, останавливался и опять лез. Над головой
свистели пули, где-то рядом ухали взрывы. Вот и гребень берега. Петр бросает
одну за другой гранаты и дает очередь из автомата. Рядом раздается дружное
"Ура!". Реутов и Кныш подхватывают его и прыгают в немецкую траншею.
Прочесывают ее из автоматов.
Затем бегут дальше. Стрельба и крики "Ура!" увлекают их вперед. Вот и
вторая траншея. Только спрыгнули в нее, как вблизи стали рваться вражеские
мины.
- Закрепляйся! - донесся голос Митрофанова. - Приготовиться к отражению
контратаки!
Стало уже совсем светло, дождь кончился. Огонь противника усилился.
Немцы били изо всех видов оружия по своим первой и второй траншеям, занятым
нашими воинами. На реке рвались тяжелые снаряды: гитлеровцы пытались
воспрепятствовать продолжению переправы советских войск.
А затем в воздухе послышался гул самолетов. Он все нарастал, и скоро
показалась первая волна немецких бомбардировщиков. За первой появилась
вторая волна. Тяжелые двухмоторные Ю-88 зашли со стороны солнца и ринулись
на небольшой плацдарм на левом берегу Великой, захваченный нашими
подразделениями. Из-за реки ударили зенитки, раздались пулеметные очереди.
Петру из траншеи было хорошо видно, как головной "юнкерс", пикируя,
стремительно пошел к земле, и вот несколько маленьких черных комочков
оторвалось от него. Реутов опустился на дно траншеи. Хотелось вжаться в
землю, сделаться как можно меньше.
Оглушительный грохот заполнил все вокруг. Бомбы рвались одна за другой,
их разрывы сливались в сплошной гул. Казалось, земля разверзлась. Траншею
засыпало. Около Петра упал большой ком земли, на нем дымилась трава.
Прилетел сплющенный немецкий котелок. Он задел Петра по каске. Машинально
вжав голову в плечи, подумал: "Осколок". Многие бомбы падали в реку, вздымая
вверх огромный пенящийся каскад воды.
Бомбежка длилась минут двадцать. Потом все стихло. Два фашистских
самолета, сбитых нашими зенитчиками, догорали здесь же, на берегу. Остальные
улетели.
С трудом поднявшись, Реутов не сразу пришел в себя от адского рева и
грохота. Тишина даже как-то испугала его. Он посмотрел в сторону противника.
И вдруг в утренней дымке увидел фигуры немецких автоматчиков. Перед
вражеской цепью, неуклюже переваливаясь, двигались к плацдарму танки.
"Один, второй.., пятый", - считал Реутов вражеские машины. Кныш стоял
рядом в траншее, тоже впившись взглядом в приближающиеся танки и пехоту.
Внезапно над крайним справа танком взметнулось пламя, он остановился, и
из него повалил черный дым.
- Есть один! - крикнул Кныш.
Тут же вспыхнул другой.
Наши артиллеристы из-за реки метко били по вражеским танкам. Вскоре
запылал третий... Но два остальных продолжали двигаться вперед. Вот они уже
близко, идут прямо на траншею, в которой укрылись наши бойцы, обстреливая ее
из пушек и пулеметов.
Реутов строчит из автомата по немцам, бегущим за танками. Он и не