"Дэвид Ирвинг. Разгром конвоя PQ-17 " - читать интересную книгу автора

свои намерения в той мере, в какой это касалось их. Тем временем в планы
проведения операции вмешалось адмиралтейство. Рано утром 27 июня
адмиралтейство дало указания адмиралам Тови и Гамильтону, в которых
предложение последнего о повороте конвоя ца обратный курс для следования им
в течение 12-18 часов было отклонено, и вместо этого им предоставлялась
возможность повернуть конвой на обратный курс по своему усмотрению, не
обязательно увязывая этот маневр по времени с той целью, которую имел в виду
Тови. Адмиралтейство подчеркнуло также, что за безопасность конвоя от атак
немецких надводных кораблей в районе западнее острова Медвежий в основном
ответственны надводные силы союзников, но любая атака немецких надводных
кораблей в районе к востоку от острова, то есть приблизительно за меридианом
19° в. д., должна отражаться патрулирующими у Норвегии подводными лодками
союзников. Крейсерским силам Гамильтона разрешалось следовать в район
восточнее острова Медвежий только в том случае, если конвою будут угрожать
такие корабли противника, с которыми смогут справиться крейсера с 203-мм
артиллерией, что, по существу, означало любые немецкие корабли, за
исключением "Тирпица". Однако в любом случае крейсера Гамильтона не должны
были сопровождать конвой дальше меридиана 25° в. д.. Это указание
адмиралтейства значительно сужало свободу толкования обстановки,
предоставленную Гамильтону боевой директивой Тови: Гамильтон не мог теперь
после определенного момента продолжать прикрывать конвой, "если этого
потребует обстановка". В качестве общего принципа адмиралтейство добавило:
"Наша основная цель - привести в порт назначения как можно больше судов
конвоя, тйучший метод достижения этой цели - продолжать движение судов на
восток даже в том случае, если конвой будет нести потери". Наконец,
адмиралтейство предвидело и возможность того, что, как только конвой пройдет
остров Медвежий, могут возникнуть обстоятельства, при которых судам придется
"рассеяться" и продолжать путь в русские порты самостоятельно. Для крейсеров
Гамильтона суббота 27 июня была обыкновенным днем, чего нельзя было сказать
о торговых судах, ибо для них этот день был "днем начала" после долгих
месяцев ожидания. На "Уичите" утром этого дня командир провел смотр корабля:
на палубе был построен корабельный оркестр. На берег сошла одетая в полную
форму бейсбольная команда, чтобы провести матч с командой другого корабля,
но многие заметили, что от одного судна к другому сновали моторные катера,
собирая их капитанов и первых помощников на совещание по конвою, назначенное
на 13.00. Совещание провели в большом новом зале христианской ассоциации
молодых людей, в лагере, который строили в Хваль-фьорде инженеры королевской
морской пехоты. Это было довольно грязное и неудобное здание, но зато оно
было скрыто от любопытных глаз и бдительно охранялось солдатами морской
пехоты. Когда капитаны судов гурьбой вошли в зал, они увидели командира
военно-морской базы в Исландии, командиров крейсеров и эсминцев эскадры
Гамильтона и командиров кораблей непосредственного охранения конвоя во главе
с капитаном 3 ранга Брумом. (Гамильтон считал, что в интересах обеих сторон
командир сил охранения должен был еще до выхода в море встретиться с
капитанами судов коп-воя.) "Длинный зал был вскоре заполнен густым дымом от
двухсот одновременно выкуриваемых трубок и сигарет, - записал позднее в
своем дневнике лейтенант Фэрбенкс. - Присутствовавшие на совещании не
испытывали особого возбуждения, в зале стоял лишь низкий монотонный гул от
разговоров. Большую часть времени командиры и капитаны либо ходили,
разговаривая, вдоль зала, либо сидели на длинных столах и скамейках". В