"Эдди Ирвайн. Зеленый на красном (о формуле 1) " - читать интересную книгу автора

была очень серьезной.
Официальные лица возложили в инциденте всю вину на меня, и в качестве
штрафа я должен был пропустить следующие три гонки. Наказание чудовищное.
Какое-то время спустя, некоторые люди в верхах стали раскаиваться в своем
решении, но гонщик-то по сути своей бесправен. Ты бессилен что-либо изменить
и вынужден просто смириться с принятым решением. Этот инцидент отбросил меня
назад, ведь ничто не может заменить гоночной практики. Подобного рода вещи,
безусловно, оказывают влияние на твою уверенность в себе, причем неважно,
насколько сильно ты пытаешься не обращать на них внимание.
Остаток 1994 я провел в изучении науки Формулы 1, набирал очки,
восстанавливал свою репутацию и уверенность в себе. А после середины сезона
95 я понял, что из Джордана пора уходить.
Я подошел к Эдди Джордану и сказал, что если ситуация с надежностью
машины не изменится к лучшему, то в следующем году я за его команду
выступать не буду. В 1996 году мой заработок зависел от результатов,
показанных в 1995-м, а болид все ломался и ломался, вследствие чего назвать
мой контракт справедливым можно было с очень большой натяжкой. Конечно, Эдди
с этим не согласился, сказав, что это в порядке вещей. Спорить с ним смысла
не было, и с этого момента я принялся рассматривать другие варианты.
На второй гонке сезона 95 в Аргентине я встретился с Лукой ди
Монтеземолло - президентом Феррари. В квалификации я занял четвертое место,
и он пришел на меня посмотреть. Похвалив за показанный результат, он
заговорил о том, что у меня вроде бы есть машина Феррари, и ему
рассказывали, что как-то раз я тестировал несколько спортивных автомобилей,
и, ни один из них, по моему мнению, не может сравниться с Феррари GTO. Я
ответил, что так оно и есть. Я расписал ему свои впечатления об этом
автомобиле в таких восторженных тонах, что ему, наверное, следовало бы
предоставить мне скидку на запасные части! Я ему на это намекнул, и вроде бы
он воспринял эту идею позитивно. Скидок я жду до сих пор...
И все же первый контакт состоялся. Некоторое время спустя Майк Гризли,
человек, занимавшийся моими контрактными притязаниями, поговорил с Ники
Лаудой. Бывший чемпион мира работал в то время советником в Феррари, и он
стал интересоваться моим положением в Джордане. В моем контракте был пункт о
возможности выкупа, но когда Лауда услышал, сколько Феррари придется за меня
заплатить, его удивлению не было предела. Казалось, что на этом все и
закончится.
Я же после своих бесплодных дискуссий с Эдди Джорданом, стал серьезно
посматривать по сторонам. Поговорил с Томом Уокеншоу, в то время довольно
успешно руководившим командой Лижье. Он сделал Джордану предложение, которое
было отвергнуто, в основном потому, что предложенные деньги не устраивали
Эдди, но в то же время и из-за того, что мой переход в Лижье мог
рассматриваться, как пощечина Джордану. Ему было прекрасно известно, что я,
скорее всего, расскажу об этом всем, кто меня спросит!
В то же время до меня доходили сведения, что на Феррари еще рано
ставить крест. И с приближением осени положение дел стало очень быстро
меняться. Определенно, у Феррари была во мне сильная заинтересованность, но
сперва нам нужно было утрясти детали сделки с Джорданом, из которого к тому
времени я уже решил бесповоротно уйти.
Будучи в Джордане, в большинстве гонок я квалифицировался впереди
своего напарника по команде Рубенса Баррикелло, которого одно время считали