"Клиффорд Ирвинг. Следствие защиты" - читать интересную книгу автора

201 - офис окружного суда. Униженный, противный самому себе в гораздо
большей степени, чем кто-то в этом суде мог представить, Уоррен прибыл туда
с мертвенно-бледным лицом раскаявшегося грешника и все-таки сумел обернуть
дело в свою пользу: обвинение в лжесвидетельстве, повлекшем тяжкие
последствия, было заменено на мелкое должностное преступление класса А -
соучастие в ложном свидетельстве, данном под присягой. Стороны сошлись на
условном осуждении сроком один год.
Надев свой самый скромный серый костюм, Уоррен предстал перед судьей Лу
Паркер, поскольку правонарушение имело место именно в ее учреждении.
Облаченная в судейскую мантию, судья Паркер сидела в большом кожаном кресле
за судейским столом, прямая, как столб, и ласково перебирала своими
короткими, словно обрубки, пальцами золотую цепочку, на которой болталось ее
пенсне. Судья Паркер говорила мужским голосом с сильным южнотехасским
акцентом. Она назвала Уоррена "позором всего юридического сословия,
положившим черное пятно на светлую память отца, выдающегося юриста".
В расположенном на восьмом этаже, лишенном окон и освещенном
флюоресцентными лампами зале судебных заседаний, где присутствовал
постоянный аммиачный запах, лишь слегка перебивавший запахи человеческого
пота, юная Нэнси Гудпастер с заслуженным удовольствием начала зачитывать
вслух строки обвинительного приговора.
Но судья Паркер нараспев произнесла:
- Мистер Блакборн, прежде чем я рассмотрю официальные рекомендации
штата, мне хотелось бы от вас самого услышать, в чем вы видите свою вину и
почему вы считаете, что мне не следует обрушивать на вашу склоненную голову
такой приговор, который обрек бы вас на три года тюремного заключения. Мне
бы не хотелось еще раз выслушивать ту сентиментальную чушь, какую вы,
адвокаты, обыкновенно подбрасываете мне, когда хлопочете за какого-нибудь
подлого пса, продающего кокаин детям. Попробуйте ответить, юрист. Ведь вы
претендуете на звание служителя закона.
На протяжении всей судебной процедуры Уоррен имел мрачный вид, однако
голова его вовсе не была склоненной. Он испытывал то же самое чувство, какое
в подобных случаях испытывают многие преступники: скорее раздражение по
поводу того, что они позволили себя поймать - из-за собственной глупости и
детской доверчивости, - чем сожаление о нарушенном соглашении с обществом.
Любое подхалимство в такую минуту означало бы потерю всякого уважения к
себе. Уоррен расправил плечи и сказал:
- Даже в том случае, когда клиентом адвоката является подлый пес,
продающий детям кокаин, мы обязаны делать все, что в наших силах, чтобы ему
помочь. Но я зашел слишком далеко. И я поверил в его печальную историю. И
теперь я испытываю чувство стыда, но не только потому, что, являясь
служителем закона, пошел на ложное свидетельство, но еще и потому, что
ошибся в своей оценке человека, - и я сожалею об этом сильнее, чем ваш суд в
состоянии себе представить.
- Вы закончили, адвокат? Это все, что вы хотели сказать?
- Да, ваша честь. И для меня это немало.
Нахмурив брови, судья Паркер скрепила своей подписью то соглашение,
которое было достигнуто между Уорреном и окружной прокуратурой. Однако от
себя лично Лу Паркер добавила, что поскольку теперь он несет условное
наказание сроком один год, то чтобы в течение этого года его ноги не было в
Харрисском окружном суде.