"Хэммонд Иннес. Львиное Озеро" - читать интересную книгу автора

обрел дар речи... Извини, мама, но мне необходим последний журнал. Отец
записал в нем радиограмму, правда? Правда, мама? Господи, да где же журнал,
наконец?!
Мать устало вздохнула и сдалась.
- Хорошо, Ян...- Она повела меня вниз и достала журнал, спрятанный в
шкафу, в стопке скатертей и салфеток.- Но ты не станешь делать глупостей,
правда, сынок?
Не ответив, я бросился к столу и начал листать страницы. Несколько раз
я замечал слово "поиск". Наконец последняя страница. Никаких каракулей,
только четкие записи: "Всем станциям на волне 75 метров, ответьте, прием".
Старательный почерк отца, казалось, доносил до меня чей-то отчаянный
крик. Под записью было выведено: "Должно быть, это Бриф. 29 сентября, 13.55.
Голоса почти не слышно".
Голоса почти не слышно! А еще ниже - другая запись: "14.05. Он снова в
эфире, вызывает все станции. Никто не отвечает". И наконец, последнее:
"Теперь он вызывает V06AZ. Местонахождение неизвестно, но не дальше 30 миль
от С2. Положение отчаянное, ранен и без огня. Билл Бэйрд умер. Ларош ушел".
Почти ничего не слышу... "Ищите узкое озеро". (Непонятно какое.) Повтор:
"Узкое озеро со скалой в форме..."

Здесь запись оканчивалась неровной, судорожной линией. Наверное, отец
попытался встать и карандаш сломался.
Ранен и без огня! Я представил себе узкое, затерянное где-то озерцо,
раненого человека, скрючившегося над радиопередатчиком. "Положение
отчаянное". В это нетрудно поверить. Ночью - холод, днем - рои гнуса и
комаров. Я читал об этом в отцовских книгах. Но главное в радиограмме
отсутствовало то, из-за чего отец вскочил на ноги.

- Что ты намерен делать? - нервно спросила мать.
- Делать? - Об этом я и не подумал. - Мам, тебе известно, почему отца
так интересовал Лабрадор?
- Нет.
Отрицание последовало слишком уж быстро и я поднял на мать глаза.
- Когда это началось?
- Давно, еще до войны.
- Значит, это никак не связано с ранением? Не мог же он все эти годы
молчать, ничего не говоря даже тебе...
- Я соберу ужин, - сказала мать и ушла.
Бриф - вспомнил я фамилию одного из членов экспедиции. О нем мне
говорил Фарроу в баре аэропорта, который мы сейчас перестраивали. Бриф был
начальником какой-то геологоразведочной партии. Интересно, что следует
делать в таких случаях? Вдруг радиограмму не принял никто, кроме отца? Судя
но его записям, Гус-Бей не ответил Брифу. Если отец по какой-то дикой
случайности стал единственным в мире оператором, принявшим сигнал, значит, я
и есть тот самый волосок, на котором вист жизнь этих людей...
После ужина я сказал матери:
- Пойду, пожалуй, прогуляюсь до телефонной будки.
- Кому ты хочешь звонить?
- Не знаю. Наверное, в полицию.
- Неужели тебе так необходимо что-то предпринимать?