"Чарльз Ингрид. Несущий перемены ("Пилот Хаоса" #3)" - читать интересную книгу автора

различимо даже через примитивное устройство в шлеме.
Рэнд повернулся - везде его встретил холод.
- Только две, - заявил он, поднял руки и сорвал с головы шлем.
В комнате перед его глазами горели две свечи. Палатон прислонился к
массивной деревянной двери на другом конце комнаты, держа аппарат связи.
- Получилось!
На строгом лице чоя брови слегка приподнялись.
- У нас на такое способен любой ребенок, будь он даже слепым, как
камень, - Палатон выпрямился и взял еще два подсвечника. - Садись, -
приказал он. - И попробуй еще раз.

Кативар сидел, стараясь сдержать негодование и досаду при виде того,
как поднимается и опадает грудь старого чоя под тонкой, белой простыней. В
комнате гудела аппаратура, пахло дезинфектантом - обычный запах для комнаты
больного. Кативар заерзал, вздергивая время от времени подбородок, как будто
его шею натирал воротник. Он не привык носить церемониальные одежды Прелата,
неудобные скорее по причине своего старинного покроя, нежели впечатлению
лицемерия. Единственным знаком его сана был широкий воротник, облегающий шею
и плечи, а Риндалан сейчас был лишен и этого. Но Ринди лежал в коме,
недостижимый и для друзей, и для врагов.
Старый глупец, думал Кативар, но старался не выдать свои мысли,
напрягая жилы на горле и сжимая челюсти. Умирай или приходи в сознание. Ты
извел меня своей медлительностью!
А может, Риндалан точно знает, зачем медлит, добавил про себя Кативар.
Такая проницательность была присуща Верховному прелату Звездного дома,
советнику самого императора Паншинеа. Старый, больной и властный, живой
Риндалан препятствовал многим планам Кативара. Даже такое состояние не
приносило Кативару никакой пользы. Умирай, старый дурень, умирай!
Кативар откинулся на спинку кресла, глядя на экраны. В этом крыле
дворца было тихо и пустынно, приборы отмечали любое изменение в состоянии
Риндалана. Если бы только удалось перевезти священника в больницу, где целый
день царит суета, способная скрыть какие угодно изменения! Да, в больнице
многое может происходить почти незаметно, пока не становится слишком поздно.
Он бы вновь воспользовался рахлом, преобразованным с помощью
экспериментов в химическое оружие, подобного которому никогда не было на его
планете. Это вещество, используемое чоя только в маленьких дозах в качестве
афродизиака, и сильно токсичное, Кативар разбавлял и использовал в сочетании
с другими препаратами, надеясь получить снадобье, блокирующее все
психические способности чоя, и в этом случае только он один знал бы
противоядие.
Но следы рахла были бы замечены при столь пристальном наблюдении, и
Кативар воздерживался от очередного шага. Он рисковал обнаружить связь между
смертью узников в подвале и смертью Прелата. Если бы Риндалан ожил, рахл
быстро исчез бы из организма, но при нынешнем коматозном состоянии его следы
неминуемо бы остались и были обнаружены. Потому Кативару оставалось только
терпеливо сидеть, поджидая свое время, создавая впечатление поддержки и
скорби и втайне молясь об ухудшении состояния Риндалана. Несмотря на всю
показную верность, ему было не обязательно оставаться здесь, но Кативар
надеялся, что старик может вновь заговорить - бессвязно, в бреду, и выдать
другие, не менее важные тайны.