"Вячеслав Андреевич Имшенецкий. Тайник комиссара " - читать интересную книгу автора

Первым делом Петька решил осмотреть чердак дома и разыскать там
старинные карты прибайкальской тайги, о которых рассказывала бабушка. Очень
давно в доме Веры Ивановны жил лесник Потапов. О нём в своём дневнике
упоминает командир Быль-Былинский. Петька навсегда запомнил его строчки:
"Координаты шифрую, боюсь, что перехватит предатель, который, я теперь точно
знаю, есть в нашем отряде. Расшифровать поможет лесник Потапов. Я пользуюсь
его методом, составляя маршрут".
Петька подошёл к дровянику, осторожно, боясь скрипнуть дверью, вытащил
оттуда две сосновые чурки и поставил их к стене дома одна на другую.
Придерживаясь рукой за острые обросшие мхом бревна, стал подниматься. Легко
подтянувшись на руках, он головой оттолкнул маленькую узкую дверку и проник
на чердак. Встав на перекрытие, обернулся и с высоты дома посмотрел на
Байкал. Бесконечно вдаль уходила блестевшая вода, и нескончаемо тянулись
горы. На вершинах некоторых гор, высоко за облаками, лежал искристый снег.
Налюбовавшись, Петька приступил к поискам потаповских карт. Старик Потапов
ещё до революции сочувствовал большевикам и помогал им совершать побеги с
царской каторги. Когда колчаковцы пришли в Сибирь, лесник отказался вести
карательный отряд через тайгу в посёлок Тутура, и его тут же на берегу,
расстреляли. А Быль-Былинский, ничего не зная об этих событиях, в дневнике
просил обращаться за расшифровкой к Потапову.
Незадолго до войны бабушка, обмазывая на чердаке трубу глиной, случайно
в старой козьей шкуре нашла потаповские карты. Разгадав их, можно было
расшифровать и записи в дневнике. Вера Ивановна возила карты в Листвянку, в
сельсовет, но там какие-то новые работники, не знавшие даже об отряде
Быль-Былинского, взглянув на карты, сказали, что они слишком старые и
выполнены технически безграмотно. Ни севера, ни юга не указано. Вместо
названий речек стояли только цифры от единицы до двадцати двух и после
каждой цифры (это бабушка запомнила) стояли странные буквы: сз, слщ, сл.
Карты бабушке вернули обратно. Тогда Вера Ивановна, коротко рассказав суть
дела, попросила карты свозить в Иркутск, но председатель сельсовета ответил:
"Не такое сейчас время, чтобы легендами заниматься". Вернувшись в Большие
Коты, бабушка снова завернула карты в шкуру и положила на чердак. И забыла.
И только в санитарном поезде вспомнила о них и рассказала Петьке и Тане.
В дальнем углу чердака Петька заметил ветвистые рога и отшатнулся,
потому что белый череп изюбра неприятно смотрел на него пустыми глазницами.
Оттащив рога в сторону, Петька обшарил тёмный угол, но ничего не нашёл. В
одном месте он нащупал какую-то мягкую вещь, вытащил из опилок, которыми
было засыпано перекрытие, подошёл к двери и рассмотрел на свету. Это была
старая папаха с пробитой в самом центре красной ленточкой. Петька положил
папаху возле выхода. Он шарил в карнизах, шарил между досками перекрытия,
шарил через щель за наличниками окон - ни шкуры, ни карт не было.
- Петька, что ты ни свет, ни заря туда залез, извёстка с потолка
сыплется, - раздался снизу голос Веры Ивановны.
- Бабушка, - почему-то шёпотом сказал Петька, - здесь ничего нет, я все
обыскал.
- Плохо, значит, искал. В левом переднем углу, под дощечками, надо было
искать. Эх ты, Петька, Петька! Слазь-ка. Сходим, приведём козу, подоим её, а
потом с Танюшкой найдёте. Много лет лежали, два часа полежат, никуда не
денутся.
Петька слез и подошёл к Тане.