"Андрей Имранов. Реальность где-то рядом" - читать интересную книгу автора

не буду говорить прежде времени, - Кирилл подмигнул, - будет вам сюрприз. А
пока скажу только, что скучать вам здесь, я думаю, не придется.
Откуда-то вдруг зазвучала негромкая переливчатая мелодия. Кирилл
нахмурился, посмотрел на часы, нажал на них сбоку, мелодия прекратилась.
Кирилл поднялся.
- Ну что же, Сергей Михайлович, мое время вышло, давайте прощаться. Еще
раз большое спасибо за то, что вы для меня сделали. Мне было очень приятно с
вами познакомиться. Прощайте. - Кирилл протянул руку. Сергей протянул в
ответ свою, чуть задержал рукопожатие:
- По понятным причинам не могу ответить "взаимно", но в любом случае
благодарю за все хорошее, что сделали для меня вы, - и добавил: - Если
сделали. Прощайте.
Кирилл пошел к двери, открыл ее, но вдруг обернулся:
- Знаете, Сергей Михайлович, я вам завидую. Я не стал бы с вами
меняться местами, даже если бы предложили, но все равно - завидую. И - я
думаю, мы еще встретимся. Поэтому - до свидания.
Кирилл улыбнулся на прощание и закрыл дверь. Сергей посидел еще
некоторое время. Головокружение улеглось, мышцы уже вроде не думали
бастовать, кажется, можно было попробовать встать. Что Сергей и сделал.
Получилось с первой попытки. Сергей встал, подошел к окну. За стеклом мело,
хлопья снега кружились по небольшому больничному парку, превращая невысокие
ели и скамейки в странные белые изваяния. Легкая слабость еще ощущалась, но
Сергей и сам чувствовал, что это - ненадолго.
Зверски захотелось есть. Сергей вернулся к кровати, развернул пакет. В
пакете был паспорт, водительское удостоверение, причем номера их совпадали с
теми, что были у Сергея раньше, более того, это были определенно его права и
паспорт. Еще в пакете лежало тридцать плотных пачек стодолларовых купюр.
Сергей подобрал диктофон, нажал "Play".
- Хорошо, насчет памяти, будем считать, мы договорились. Теперь давайте
обговорим место. - Вроде бы голос Кирилла.
- Какие у вас есть варианты? - Другой голос.
Сергей поморщился, своя речь в записи ему никогда не нравилась. Запись
была плохого качества, вдобавок голос звучал устало, хрипловато, но,
несомненно, был его голосом. "Ладно, потом послушаю", - решил Сергей и
выключил диктофон. Уже хотелось не есть, хотелось - жрать.
Сергей распахнул шкаф. В шкафу лежали пара утепленных джинсов,
несколько сорочек, серый вязаный свитер. Нашелся в шкафу и небольшой кожаный
портфель, чему Сергей обрадовался - мысль о том, чтобы нести по улицам
Москвы триста тысяч долларов наличными в полупрозрачном пакете доставляла
ему некоторый дискомфорт. На вешалке висело черно-коричневое пальто, при
пристальном рассмотрении оказавшееся бобровым - только мехом внутрь.
Классического покроя, без излишеств, но той нарочитой скромности, что
отличает действительно дорогие вещи. Сергей хмыкнул. Он быстро переоделся,
надел пальто, с радостным узнаванием достал с верхней полки небольшую
меховую шапку, тоже бобровую. Посмотрел в зеркало и остался доволен -
вылитый Шаляпин.
Вышел в коридор, огляделся, двинулся наугад направо - и не ошибся:
шагов через пятьдесят коридор привел его в холл. Рядом с дверью за стойкой
скучала пожилая медсестра. Увидев Сергея, она подняла голову, улыбнулась
приветливо и спросила: