"Карл Иммерман. Мюнхгаузен. История в арабесках (барон Мюнхгаузен)" - читать интересную книгу автора

надо дать им и средства к существованию, т.е. бенефиции и должности, -
остальные тридцать шесть Шнуков привели еще тридцать шесть разных
доказательств в подтверждение правильности этой выдумки. Князья, которые
были окружены только Шнуками и слышали только вышеприведенные речи, должны
были, в конце концов, поверить в необходимость этой системы. Сильно
повлияло на укрепление этой веры и то обстоятельство, что, согласно
гехелькрамской конституции, всякий очередной князь должен был выбирать
себе очередную фаворитку из рода Шнуков. Эти же дамы, как само собой
понятно, способствовали агнатическим интересам.
Порядок этот вскоре твердо укрепился и вошел в качестве добавления в
национальное законодательство. Теперь фон Шнуки могли жить-поживать и
размножаться, как песок морской. Когда они проедали свое, то в качестве
генералов продолжали проедать полковую казну, а сыновей своих, за
исключением одного, делали прелатами и советниками в Верховной Коллегии.
Я не изложил вам всех подробностей системы. Согласно этой последней
всякий Шнук, избиравший гражданское поприще, был по рождению тайным
советником в Верховной Коллегии.
- Вы остановились... вы вздыхаете, г-н сочинитель?
- Ах, сударыня, разве это не несчастье для бедного рассказчика
постоянно освежать старые истории. Вещи, о которых я вам рассказываю, были
донельзя затасканы романистами уже пятьдесят лет тому назад! А я должен
опять ставить в печь вчерашнюю похлебку.
- Ведь вы рассказываете о прошлом, г-н сочинитель, и такие старые
истории здесь вполне уместны.
- Тысячу благодарностей, сударыня, за то, что напомнили. Да, я
рассказываю о прошлом, о вещах, которые давным-давно умерли, как блаженной
памяти дворянская цепь. Всему виной моя фантазия, которая увлекла меня
так, что я мог представить себе существование системы фон Шнуков в наше
время или в ближайшем будущем. Нет, она никогда не вернется, эта система;
против нее огромное большинство, большинство всех порядочных людей,
которые упорно трудятся в этом мире. Итак, смелей, без запинок и вздохов,
углубимся в предания старины!
Наш старый барон унаследовал в молодости от отца один только замок
Шнук-Шнак-Шнур, который в то время был простой мызой и лишь впоследствии
получил почетное название замка. Это владение приносило ежегодно две,
самое большое две с половиной тысячи гульденов. Покойный отец содержал дом
в полном порядке: гербовые львы величественно красовались на обоих
столбах, между которыми, как и полагается, помещались железные ворота;
двор тогда еще был вымощен, а в комнатах висели красивые, пестрые
фамильные портреты и стояли стулья и комоды под красное дерево с бронзой.
За домом отец приказал разбить сад в строго французском стиле и поставить
там статуи пастухов и амуров из песчаника.
Две или две с половиной тысячи гульденов в год, - разумеется, довольно
скудная рента для дворянина, но наш старый барон обошелся бы этим в своем
сельском уединении, если бы не вырос с мыслью, что он по рождению
предназначен быть тайным советником в Верховной Коллегии. С четырнадцати
лет он вечером засыпал, а утром просыпался с этой мыслью, придававшей ему
уверенность, которую ничто в мире не могло поколебать. Знал он, по правде
говоря, мало или совсем ничего; отец его был против усиленных занятий, так
как держался мнения, что кавалеру неприлично быть ученым. У него был