"Анатоль Имерманис. Смерть под зонтом " - читать интересную книгу автора

уверены в том, что человек в капюшоне вышел на пустырь через калитку. А
сейчас вы пытаетесь уверить меня...
- Вы правы. Беру свои слова назад. Все тогдашние впечатления, особенно
визуальные, вписываются, к сожалению, в графу "мне показалось". Например,
спроси меня минутой позже, какая обувь была у того человека, я бы, пожалуй,
ответил "башмаки". Между тем, пока Альберт, развалясь в кресле, выпивал со
мной, я имел возможность любоваться его новенькими итальянскими лаковыми
туфлями. Он еще похвастал, что это изделие знаменитой фирмы.
- Это еще ничего не означает, - возразил я. - Прежде чем выйти на
улицу, Альберт наверняка сменил обувь. Не могу себе представить нормального
человека, который осмелился бы ступить в непролазную александрийскую грязь в
лаковых туфлях.
- В тот момент я был далек от таких логических умозаключений, - заметил
Луис. - Вернемся к тому человеку. Итак, мне показалось, что это вовсе не
Альберт Герштейн, а...
Луис внезапно запнулся, как будто сказал лишнее.
- У вас создалось впечатление, будто вы видите не Альберта, а другого
хорошо знакомого вам человека? - предположил я.
В глазах Луиса загорелся огонек и тут же погас. Мне показалось, будто
он хотел сказать нечто весьма важное, но в последнюю минуту удержался.
Тяжело вздохнув, Луис пробурчал:
- Неужели мы так и не дождемся пива? Официант словно в воду канул.
- Если не ошибаюсь, вы упомянули, что он работал мастером на консервном
заводе Ионатана Крюдешанка?
- Работал.
- Значит, Крюдешанк пытался приобщить его к своей вере?
- Не исключено.
- В таком случае ясно, почему он медлит. Дожидается третьего
пришествия.
Луис сочно засмеялся, хотя эта тривиальная шутка мне самому показалась
не слишком удачной. Возможно, Луис узрел в моем бонмо некий подтекст,
подобно тому, как я выискивал в некоторых его словах особый скрытый смысл.
Продумать это предположение до конца я не успел - Луис резко заявил:
- Все-таки это был Альберт Герштейн!
Дальнейший его рассказ я передаю собственными словами.
Некое необъяснимое предчувствие заставило Луиса после отъезда машины
отправиться в банк. Внутрь его не впустили полицейские. По приказанию
главного оператора фильма Карпентера они образовали защитный кордон,
ограждавший банк от любопытствующей публики. Находясь по эту сторону
оцепления, Луис стал свидетелем финального акта ограбления. Первым из банка
вышел Уолтер Карпентер. Луису запомнилось выражение глубокой озабоченности,
может быть, далее страха на его лице. Оператору, только что закончившему
съемку центрального эпизода фильма, следовало бы выглядеть совсем иначе.
За Карпентером, с туго набитым брезентовым мешком через плечо, подобным
сумке почтальона, вышел грабитель. Его глаза из прорезей капюшона
внимательно следили за каждым движением Карпентера. В левой руке он держал
автомат, который почти упирался Карпентеру в спину. Обтянутой лайковой
перчаткой указательный палец правой руки лежал на спусковом крючке.
Подойдя к лендроверу, Карпентер замешкался. Его беспокойный взгляд
пробежал по толпе, окружавшей здание банка. Грабитель повелительно взмахнул